Толерантность есть? а есть найду?

====10====

Юнги лётает по району с такой довольной мордой, что пацантрэ даже собирает срочный кон-си-ли-ум, как бывало раньше, когда Упырь еще всем верховодил. Никто не знает, что такое кон-си-ли-ум, но делают все строго по правилам ещё Упырем назначенным. Подгоняют все к старой песочнице, разгоняя всех окрестных мамаш, бормочущих что-то про «мужа позову». По-хорошему, их бы шугануть тоже, но братва шкур и малят не бьёт (на самом деле бьёт, но все еще помнят тот единственный раз, когда Упырь с Пернатым нашли ублюдков, обидевших Тэху и его тёлочку, и заставили три дня проваляться в подвале с крысами). В общем, братва собирается вокруг песочницы, словно воробушки вокруг семак, будто крали на 10 айфон слетелись. Сидят, думают, пивас прихлебывают, по сторонам поглядывают, не маячит ли где куцая макушка Тэхи. Потому что ну нахуй оно им надо, если Пернатый в итоге узнает, что они ему бучу строить хотят? 

— Ну чё, — говорит прокуренным басом Башня, татуированный хмырь с рожей бывалого на зоне, — чё делать буим, братаны? — На нож посадить шо Пернатого, шо малого, шо педика его, — шепелявит мрачно Вано и сплевывает шелуху. Со всех сторон слышатся одобрительное мычание и похаркивание.

 — Вы бля башкой-то немного напрягитесь, — возникает Тёмыч из сиятельных, который неясно вообще как сюда затесался. — Тэха ж любимый мелкий братка Упыря. Думаете, что раз его на районе не бывает, так он не узнает, кто его малого пером покоцал? Вы ебу дали или просто дыбилы? — Ну так а чё, у тебя есть какая-то тема предложить? — спрашивает Югец воинственно, явно настроившись защищать позицию братана Вано до последнего. Ну, или пока не станет ссыкатно. — Есть один замут, который можно провернуть... — говорит Тёмыч с о-ч-е-н-ь загадочным ебалом. — Но надо много ебаться... — Ебаться это запросто! — гыгыкает Вано. 

— Эт я всегда пожалуйста!

 — Я не это имею в виду, дебилоид, — осекает его Тёмыч. 

— Надо много готовиться. Для начала скажите мне, кого из вас еще не видел этот педик... * Чимин привыкает. Он очень быстро привыкает к присутствию Пернатого в его жизни. Кажется, будто то неловкое свидание если не стерло, то сделало менее плотной границу между ними. И если раньше они были по разные стороны толстого, пуленепробиваемого и звуконепроницаемого стекла, то теперь они прогуливаются вдоль тонкой садовой сетки. Теперь они могут разговаривать и даже иногда просовывать пальцы в ячейки, чтобы проверить реальность происходящего. Чимин привыкает, что теперь почти каждое утро его и Чонгука до остановки провожает Юнги и его вечный протеже. Причем Тэха как-то очень свободно спелся с малым, и теперь Чимин лишь озадаченно наблюдает, как эти двое хихикают впереди, иногда оборачиваясь на идущих следом Чимина и Пернатого. Чимин привыкает выходить вечером на прогулки, которые вообще-то очень любит, но раньше боялся это делать по понятным причинам. Теперь у него есть личный сторожевой (петух) Пернатый, который одним лишь взглядом отгоняет всех желающих потолковать с ними за жизнь. На улице становится все теплее, в универе все больше заваливают тестами, все чаще напоминают зловещим голосом, что «сессия близко» и «студенты всегда платят долги». Чимину волноваться не о чем, он хороший, прилежный студент, сдающий все задания вовремя. Быть может, эти задания сделаны не на отлично, но они сделаны. А вот Чонгук носится как угорелый по кафедрам, сдает долги, выпрашивает зачеты и в целом ходит очень взвинченный. Чимин знает, что его в такое время лучше всего не беспокоить, а потому все больше времени проводит вне дома. И так уж получается, что он все больше времени проводит с Юнги. Чимина это удивляет. Он никогда бы не подумал, что ему может быть комфортно с подобным человеком. Это какая-то извращенная форма уюта, потому что Пернатый остается собой при любых обстоятельствах. Он все еще таскает Чимину банки спизженного пиваса, орет вслед полиционерам «волки позорные валите с нашего района» и все еще ссыт прямо на улице практически там, где приспичило. Он все еще грубый, неотесанный, малообразованный и во многом отвратительный в своих привычках. Чимин никак не может перестать морщиться, когда Юнги харкает прямо на асфальт или сморкается куда-то в кусты, просто резко выдохнув сопли из носа. Их прогулки не ограничиваются их районом. Они все чаще забредают в соседние дворы или даже гуляют по парку или по проспекту. В такие моменты Чимину становится немного не по себе, потому что ему кажется, что каждый прохожий смотрит на него с осуждением, и он в таких случаях старается незаметно свернуть обратно к дому или во дворы. Хотя когда людей меньше, если они гуляют, скажем, поздним вечером, Чимину нравится ходить по пустеющим широким улицам. Свет в витринах магазинов искрит, а тишина и прохлада умиротворяют. Даже Пернатый кажется очень загадочным и вдумчивым. Хотя на деле тот только и делает, что тупо пялится на Чимина. Как-то незаметно подкрадывается середина мая, и Чимин с удивлением обнаруживает себя, корчащим милые рожицы в фронтальную камеру своего телефона, с удовольствием думающим, как забавно Юнги будет смущаться, если он ему такую фотку пришлет. Чимин все еще не хочет давать Юнги никакой надежды, но ему нравится дразнить его. Чимин уверен, что поступает эгоистично, но прекращать все это не спешит. Он любит внимание. А Пернатый готов, похоже, отдать Чимину все свое внимание, время и вообще все, что у него есть. Чимин ни от кого не скрывает свою дружбу с Юнги (если это можно так назвать, потому что это очень странный флирт с элементами идолопоклонничества), но и рассказывать о ней всем подряд тоже не спешит. Оттого для него становится неожиданностью вопрос Минки, его одногруппника: