Уютный дом, много свечей, тёплый камин и ОН рядом. На фоне играла приятная музыка.
- Хватит жульничать,- возразила т/и действиям Уёна, когда он подул ей в лицо и она моргнула, тем самым проиграв в «гляделки».
- Я ничего не делал! Это всё сквозняк! И вообще, ты проиграла, так что пей текилу!- засмеялся он.
- Ты хочешь меня споить!
- Это не так! - Ён хитро улыбнулся, оголив белые зубы.
Внезапно, он начал её щекотать, отчего они повалились на пушистый плед, на котором сидели всё это время.
Волосы были растрёпаны, лицо раскраснелось от алкоголя и нехватки воздуха от смеха.
Уён нависал сверху.
- Ты знала, что нельзя быть красивее меня? - его лицо стало игриво-серьёзным, отчего он напоминал хитрого кота.
- Нет, - сказала т/и, все ещё улыбаясь.
- Тогда стоит тебя наказать за то, что ты красивее меня. Что же мне сделать? - он наигранно задумался и аккуратно убрал прядку её волос со лба.
Он наклонился ближе к её лицу, и, смотря прямо в глаза, еле докоснулся своими губами до губ т/и. Она замычала, возразив, потому что хотелось настоящего поцелуя. Хотелось даже большего, чем просто поцелуй.
И Уён поцеловал т/и. Медленно. Трепетно. Любя и неторопливо.
Огонь в камине стал затухать, но огонь между ними разгорался всё сильнее, доводя до иступления.
Всё казалось сном. Ён углубил поцелуй; умелые губы были бархатными и сладкими, словно зефир.
Его руки изучали её тело и было понятно, что поцелуй — только начало. Бабочки в животе пархали в восторге. А воздуха в лёгких стало категорически нехватать.
Любовь, возбуждение и алкоголь сыграли свою роль: одежда летела на пол, руки, ноги и огонь сплетались воедино.
Поцелуи стали горячее и оставляли след не только на губах, но и на всей коже.
Нагие, они лежали на полу в уюте, сгораемые и желанные друг другом.
Стоны непроизвольно срывались с их уст.
Он поцеловал т/и в шею, в ложбинку между грудей.
Его рука раздвинула её ноги, а пальцы добрались до клитора. Нахлынувшее удовольствие от его действий, почти довело т/и до пика, но он остановился, оторвав пальцы от лона.
– Продолжим в следующий раз, малышка, - сказал он, задыхаясь.
‐ Нет, Уён, сейчас. Я хочу тебя почувствовать в себе, - захныкала т/и, цеплять пальцами за его острые плечи, на которых уже красовались красные метки, естественно, её работа.
Он будто ждал этой мольбы. Раздвинув её ноги пошире, он подвинул т/и ближе к себе за бёдра. Стоя на коленях, он медленно вошёл в т/и.
И, о боги, это первое ощущение было самым ярким моментом всей её жизни. Клянусь, что т/и видела, как небо падает на них.
Т/и обхватила в кольцо его бедра ногами и притянула его лицо ближе, чтобы втянуть в поцелуй. Его движения были размеренными, но резкими. Ей было чертовски мало. Т/и хотела взорваться и стать единым целым со вселенской гармонией.
– Жёстче... ах... быстрее.
Он послушно начал вкалачиваться в её тело. Т/и откинула голову, издав горловой стон. Её ногти царапали его широкую спину. Он с жадностью сжимал её бедра, уверена, останутся синяки от его пальцев.
Стоны, сбитое дыхание, мокрые шлепки, тихие свечи и луна, что застеснялась такой страсти и спряталась за тучей.
Толчок и ещё один, и, они одновременно кончают.
Их тела трясёт, словно в лихорадке, силы на исходе, лица горят, а в висках стучит.
– Кажется, стоит почаще пить текилу, - первой пришла в себя т/и.
– Кажется, стоит почаще говорить, что ты красивее меня, - отозвался Уён.
Т/и обняла его, положив голову на его грудь. А он гладил её волосы. Так они и уснули под тихий шелест свечей и биение сердец.
