Пленница волка

Часть 19

Как только они проводили ее родителей и сестру, Гук повернулся к Мин с грозным видом, который уже совсем не пугал ее, а наоборот веселил. Она снова чувствовала его эмоции. Поэтому решила попытаться избежать ссоры и нравоучений, тоже напустила на себя грозный вид и сердито спросила:
- Зачем ты послал мужчин следить за моей сестрой? - Чонгук опешил от ее напора.
- Миен, она только что узнала об оборотнях. И, несмотря на то, что легко это приняла, для ее и нашей безопасности нужно, чтобы за ней кто-то посмотрел.
- Тогда пусть осталась бы здесь! - Воскликнула она.
- Я что не предлагал? - Развел руками Чон. - Твоя сестра упрямей любого Альфы.
- Это у нас семейное. - Скрывая улыбку, добавила она.
- Вот, вот, это я и хотел сказать. Надеюсь, она и правда приедет перед приемом и останется на пару дней у нас.
- Конечно, приедет. Что бы Роз пропустила такое. - Уже улыбаясь, произнесла Мин.
- Миен! - Зарычал Гук, - Не думай, что разговорами про сестру отвлечешь меня. - Грозно проговорил он.
- Чон, давай хотя бы не в холе. - Застонала она поняв, что маневр не удался.
- Мне все равно где. Это мой дом, а ты моя пара! Как ты посмела нарушить мой приказ и приблизиться к раненому оборотню.
- А как ты вообще смеешь мне приказывать! Я твоя жена, а не рабыня. - В ответ возмутилась Мин.
- Ты моя Госпожа, а я твой Альфа, и ты должна беспрекословно следовать моим приказам, а не наоборот, приказывать мне! - Закричал Гук, и Мин поморщилась от силы его голоса.
- Я была нужна ему. - Тихо проговорила Миен.
- Это было очень опасно. Ты подумала о себе, о наших детях? А если бы он накинулся на тебя?
- Он не стал бы. Он послушался моего приказа, и ты же был рядом. - Ласковым голосом добавила она, пытаясь его утихомирить, но казалось, это вызвало противоположный эффект, такие сильные чувства негодования захватили ее.
- Ты приказала? - Злобно спросил он. - Хосок  не послушался своего Альфы, он был в шоке, и вел себя как раненое животное.
- Но все же он послушался, хотя я не знаю почему. - Не стоило Миен говорить последние слова. Гук зарычал и двинулся на нее, и Мин под натиском стала отступать.
- Ты сама не знала подействует это или нет но все же пошла? - Сквозь зубы спросил он.
- Но ты же знал, что подействует, я видела это в твоих глазах, и Джин знал. Почему?
- Миен, мы не знали!
- Но предполагали, да?
- Возможно. Щенки альфы, находясь в матери, имеют свою полную силу, которая руководствуется чувствами самки. Ты чувствуешь злость, и они усиливают ее в десять раз, позволяя тебе воспользоваться их силой. Когда они родятся, их сила спадет почти на нет и будет возрастать по мере их взросления. А в тебе двое альф. Поэтому ты захотела, что бы я позволил тебе подойти к нему, и они, отдав тебе свою силу, приказали моему волку.
- Это потому, что только так ты меня не пустил. Но ты не расстраивайся, малыши все равно тебя очень любят. Правда, мои золотые, вы любите своего папочку. - Ласково проговорила она гладя свой живот.
- Миен! - Взревел Гук.
- Что? Я все поняла. Мне нужно быть аккуратной со своими чувствами, потому что мои дети хотят поддержать меня. Чон, это естественно для семьи.
- Тебе нужно быть не просто аккуратной, а слушаться своего Альфу.
- В первую очередь, ты мне муж, а кому ты Альфа мне все равно. - Строптиво сказала Мин, вздернув подбородок.
- Ты говоришь как человек!
- Я и есть человек!
- Миен не испытывай моего терпения. - Проговорил он, снова наступая, вынуждая ее делать шаг назад. - Я же говорил тебе, как опасно дразнить волка.
Сексуальная энергия витала в воздухе. Мин чувствовала его возбуждение, страх потерять ее, злость на себя, что позволил ей так рисковать, ненависть к врагу, все это перемешалось в ней вместе с его чувствами.
- Мой песик на поводке, немного поддразнивания ему не помешает. - Игриво произнесла она. При этом все также делая медленные шаги назад.
- Смотри, как бы он не сорвался с цепи. - Рыча, сказал Гук, наступая.
- И что тогда будет? Ты меня покусаешь? - С вызовом спросила Мин, сделав последний шаг и упершись в стену.
- Тогда, тебе от него уже не спрятаться. - Сказал он и накрыл ее губы своими.
Это был страстный, властный поцелуй. Поцелуй подчинения. Он подавлял ее, показывая, кто здесь хозяин. Но Мин также страстно отвечала ему, давая понять, что в этой игре они равны.
Продолжая целовать, он провел рукой по ее ноге, поднимая ту верх, и заставляя ее обхватить себя, чему Мин была не против. Тогда его рука двинулась выше, ласково обводя ее живот, поднимаясь к груди. Миен даже через одежду ощущала жар его руки, который еще сильнее распалял ее.
Он оторвался от ее губ, и переместился на шею, целуя в соединение шеи с плечом, где сейчас была еле заметная для людей, но такая четкая для оборотней марка спаривания. Мин откинула голову, опираясь макушкой в стену, и застонала. Самая сладкая музыка для его ушей. Он стянул с нее бретельки, оголяя грудь, и тихо зарычал от удовольствия, увидев ее торчащие соски.
- Чонгук, давай поднимемся в спальню, - прерывисто сказала она, не в силах говорить четко. - Нас может кто-то увидеть.
В ответ он только накрыл вершину ее груди ртом, заставляя выгнуться к нему на встречу. Его рука скользила по ее бедру, а твердая выпуклость прижималась к сердцевине ее желания. Она ощущала его жар через свои трусики и его штаны. Ее руки потянулись к его молнии, желая избавиться от преграды между ними. Но это далось ей не так легко, тяжело дыша, выгибаясь, она мучила молнию, пока Гук не выдержал, резко убрав ее руки, расстегнул свои штаны, выпуская на свободу свой твердый член.
Руки Миен сразу накрыли его, сжимая и заставляя Гука рычать на ее груди. Это была лихорадка, безумие, которое повторялось снова. Чон был не в силах больше терпеть. Он поднял ее вторую ногу, и Мин обвила его торс, скрещивая ноги за его спиной. Он разорвал ее трусики, и резко и сильно придавил к своему члену, давая почувствовать всю его силу.
- Чонгук! - Застонала она. - Боже мой, это желание когда-нибудь прекратиться, уменьшиться? - В отчаянье спросила она, ощущая дикую потребность чувствовать его внутри себя.
- Никогда! - Жарко зашептал он, и резко полностью вошел в нее. - Никогда!
Его движения были быстрыми, сильными. Казалось, он проникал так глубоко, доставая до самого сердца.