Теперь все будет иначе

Глазами Слизеринского принца

Ночью Драко был так потрясен первой самой крупной неудачей в своей жизни, что попросту сбежал в случайно найденную свободную комнату мэнора, закрылся там и просидел почти без движений и сна до серых утренних сумерек. Его колотило. В голове пульсировала тупая и безграничная пустота.

Цель последних нескольких месяцев или даже лет обернулась для него крахом.

Он сам не знал, когда влюбился в Поттера. Наверное, даже на самого парня он обратил внимание только тогда, когда после пятого курса, вернувшись из Франции, где вереница тетушек таскала его по магазинам и откармливала круассанами, обнаружил Поттера за столом рядом с Лордом: тихого, как под Империо, с запавшими глазами, с горем и пустотой в глубине глаз, с ломкой улыбкой и невозможно тонкими запястьями.

Тогда же он впервые обратил внимание, насколько Мальчик-Который-Выжил худ круглый год: никакой Хогвартс с его кушаньями не мог дать Гарри той же крепкой стати, которой отличался его отец. Драко видел портреты Джеймса Поттера и мог сказать, что голодное детство Героя навсегда оставило свой след — в острых скулах на лице, в изящной хрупкости тела, прикрытой тренированными мышцами, в торчащих косточках плеч и суставчатых пальцах, в аристократической худобе.

В глазах Поттера тогда плескалось леденящее спокойствие. Он был похож на змею — некогда активный, теперь он мог резко прекратить всякую деятельность на долгие часы. Драко не заметил, как стал наблюдать, учиться вместе с ним, благо maman тоже обратила внимание на перемены, но в отличие от него, Нарциссу такой Поттер привёл в восторг — нежная слабость бывшей Блэк к хладным гадам была ясна, стоило только оценить её выбор супруга.

Драко же было неуютно. Он не понимал, как себя вести рядом с этим новым Гарри. Он не мог добиться реакции, как не могла её добиться и его мать. Гриффиндорец выполнял их просьбы, тренировался, учил этикет и правила поведения за столом, тонкую науку грамотного подбора одежды, возился с розами после обеда и смотрел на войну Люциуса с финансами, хорошо дрался, но плохо дуэлировал... И оживал только рядом с Темным Лордом. Процесс этот был обоюдным. Малфой никогда ещё не ощущал такой острой зависти и неясной ревности. Поттер был близок, как никогда. Но недоступен и глух — тоже, как никогда.

Еще он ходил за Темным Лордом хвостиком, прятался в его кабинете, спал в его спальне. Словно своей жизни и воли у него не было вовсе. Вселенная крутилась вокруг Лорда, остальной мир был забыт, либо виделся досадным дополнением.