Теперь все будет иначе

Рождественское утро

В высоком окне, которое домовики с утра открыли, бесшумно раздвинув в стороны тяжелые шторы, виднелся кусок бледно-голубого морозного неба и тяжелые серо-сизые тучи. Шел снег — бесшумно, мягко, крупными белыми хлопьями, на вид мягкими, как шубка зайца. Был он, этот снег, как подкрадывающийся хищник, как опасность, о которой не знаешь до последнего. Только здесь и сейчас они были защищены.

Пробуждение было поздним и приятным — пахла свежестью и лавандой постель, мягко пружинил под бедром матрас, когда он вздумал возиться, а от тела Тома за его спиной веяло таким жаром, что горящий камин — и тот почти наверняка уступал этому теплу. Гарри невольно расплылся в улыбке, а вспомнив, что вчера они заключили помолвку, едва сдержал желание сорваться с места и начать прыгать до потолка, радостно хохоча.

Не было лорда Поттер-Блэка, Избранного, Мальчика-Который-Выжил, Гаранта, Лорда Света, Героя. Был просто Гарри Поттер — молодой мужчина, еще в чем-то совсем юноша, маг, который был самым счастливым и самым влюбленным человеком во всем графстве, а то и в ближайших трех. Эйфория и счастье плескались под диафрагмой и распирали грудь теплым воздушным шариком. Хотелось смеяться и петь. Хотелось целовать Тома. Хотелось сплестись с ним телами на мягком ковре перед камином, лениво нежась.

Выходить и что-то делать, кого-то будить, провожать — не хотелось.

Гарри потянулся до нытья в мышцах, сладко зевнул и уже собрался было развернуться, когда Том за его спиной зашевелился. Рука на животе Гарри напряглась, притягивая его снова. Почему-то он чувствовал, что Том улыбается, еще до того, как тот приподнял голову и коснулся его плеча губами. А потом еще раз и еще. Тепло и уютно.

Поттеру снова захотелось смеяться, и он резво заворочался, переворачиваясь на другой бок, сталкиваясь с Томом нос к носу, встречая его теплый взгляд и играющую на губах полу-улыбку. Теплый, растрепанный, еще немного сонный. Гарри хотелось обнять его, признаваться ему в любви, снова и снова, целовать высокие скулы и открытый лоб, на который небрежно падали растрепанные пряди вьющихся волос.

Он никогда не чувствовал себя лучше. Никогда не был влюблен сильнее. Пятый курс, Чжоу Чанг? Пф-ф-ф! То, что он чувствовал сейчас, даже рядом не стояло с прошлым. Сейчас было лучше. Чище. Как пить свежее холодное молодое вино из дубовой бочки и дешевую перебродившую кислятину, которую назвать вином будет даже оскорбительно.