Мой сводный братец😥

В ожидании

Ночью мне снился Макс. Он целовал меня, крепко прижав к себе. Я тонула в его объятиях, руками держалась за широкие плечи — лишь бы не упасть от головокружения, лишь бы он всегда был рядом.

Но где-то глубоко внутри меня точила неясная невыразимая тревога. Какое-то необъяснимое беспокойство. Мой сон приобрёл серые оттенки, будто на незавершенную акварельную картину пролили грязную воду из-под кистей.

Воздух загустел, стал вязким и дымным, все вокруг заволокло туманом.

Поцелуи Макса стали острее, пронзительнее. Каждый его вздох отдавался в сердце, оставляя там болезненные царапины.

Невыразимая тоска овладела нами, будто впереди предстояла разлука. Увидимся ли мы ещё? А вдруг заживут на сердце раны, причинённые нежными руками, тихими стонами, шёпотом в полумраке?

Вдруг получится вздохнуть полной грудью без него? Или он сможет дышать без меня? Что тогда нам делать?

Я обнимала Макса крепче, практически вцепившись в его рубашку. Но невидимая сила отдаляла парня. Он положил свою руку мне на плечо, но она истончалась, становилась прозрачной и невесомой. Он целовал меня в губы, но его лицо окутало туманом, и поцелуй становился ледяным, безжизненным, с привкусом утренней прохладной росы.

Меня ломало изнутри, я беззвучно звала Макса, непролитые слезы ужаса жгли глаза...

Задыхаясь, я проснулась.

Макс рядом, через стенку. И в то же время невыносимо далеко...

Под утро я забылась неспокойным тяжёлым сном. Разбудил меня Макс. Он был уже одет и готов к выходу.

— Доброе утро, мелкая, — проникновенно поцеловал он меня в губы.

Я сдержанно ответила на поцелуй и натянула одеяло до глаз. Не хочу, чтобы он видел меня такой — невыспавшейся, опухшей, с красными от недосыпа глазами.

Макс тихо засмеялся и обнял большими руками пухлый кокон из одеяла.

— Просыпайся, Сашка! Хватит дрыхнуть!

Я буркнул что-то невнятное в ответ.

— Было бы у меня время, я бы отнёс тебя в душ под ледяную воду, — мечтательно проговорил он.

— Жалко, что тебе уже пора идти, — фальшиво посетовала я из-под одеяла.

— Буду весь день думать о тебе, гусеничка, — тихо сказал он с улыбкой.