Деревня засыпает, просыпается мафия

Утопая в чувствах

  Сидя в восемь часов утра на лавочке под крупной яблоней, Чонгук расслабленно пьет чай и наблюдает за кошкой, что легла спать в тени под вишней напротив него. За это время он действительно научился рано просыпаться и никуда не торопиться. Оставил вечную суету за несколько десятков километров от себя, будто наконец остался наедине с собой. Большую часть времени Чон мечтал наконец отдохнуть и разобраться в себе, заглянуть внутрь своей личности. И вот он имеет такую возможность, только больше не хочет.

Пока бабушка в это время уже готовит третью порцию пирожков, а дед косит траву в саду, Юнги спит после насыщенного событиями Ивана Купала. Они со старшим пришли домой в четыре утра и оба рухнули по своим диванам. Чонгук только смог проспать четыре часа и отрезветь, лишь непонятно отчего именно: домашнего вина или пьянящего Мин Юнги. Даже если он и пил, то помнит ровно каждый взгляд, прикосновение и слово. Вряд ли вообще когда-нибудь забудет. Вчера Юнги мог затмить собой все звёзды мира разом, мог одной улыбкой заставить сердце старшего сделать кульбит и рухнуть где-то в пятки. Чон прекрасно понимает, что младший может сделать это снова и снова, стоит ему лишь находится рядом с ним.

Конечно, Чонгук когда-то уже любил, но это было мимолётно и тускло. Проходило, словно стоит лишь догореть свече в сердце и остатки этих чувств развеяться подобно дыму по ветру. Но когда он смотрит на Юнги, то кажется что вместо свечи там целый костер, через который они вчера прыгали. У него это впервые. Он ведь даже не заметил, как этот вредный капризный мальчишка шустро залез ему на шею и свесил оттуда свои стройные ноги. Да и не сказать что Чон бурно сопротивлялся — такие ножки ступать по земле не должны. Когда он только его увидел, то подумал что это закрытый ребенок, который сам у себя на уме и не особо любящий компанию других людей. А после огорода так вообще чуть ли не маленький тиран. Но со временем, когда тот ему раскрылся, Чонгук увидел открытого для мира милого котенка, удивительного в своей простоте и необычно искреннего. Понял, что и дня не сможет прожить без чужой улыбки. Смех у него будто тысячи колокольчиков задетых ветром, глаза хитрые, но добрые. Про характер он и вовсе молчит: Юнги непредсказуем, в один момент он поразительно ласковый, а в другой уже шкодит. Кажется, что Чонгуку легче фондовый рынок предугадать, чем поступки младшего. Там хотя бы причины есть.