Хрусталлион

Четвертая Глава

Она всегда вышагивала с гордо поднятой головой, даже если мир вокруг разбивался на тысячи осколков. Они были небрежно разбросаны по полу, но она вновь создавала свою крохотную Вселенную. Когда по вечерам раздавался стук каблуков, мы понимали, что сейчас она в очередной раз убедит нас в личной самодостаточности и стойкости духа.
Сегодня мы почти до десяти часов сидели за столом и смеялись. Одна тема перебивала другую, как секунды, минуты и часы. Но темный коридор начал наполняться светом и говором тонких каблучков. Мы прикусили языки, даже лампа со свечой внутри перестала качаться.
Вот только ее ноги с трудом поддерживали ровную походку. Нет, это не повреждение, не усталость. Платье не подпрыгивало вслед за ее уверенными движениями, как обычно, нет - оно спокойно плыло по полу. Она готова была превратиться в этот прислужливый кусок ткани, что читалось по бледным глазам. Держалась достойно, но взгляд метался по углам. Мне сделалось дурно, я поднялась со своего места.
Аня.
Аня!
- Аня, открой глаза, я тебя умоляю! - переходящий в плач голос раздается откуда-то издалека. Меня зовут? Да, меня. Но кто? Вокруг темно, но нечто знакомое кричит так протяжно и отчаянно...
- Аня, мать твою, я себе никогда не прощу этого!
За мгновение я осознаю - голос мужской.
Дэни... Небо, холод, боль... Нить, протягивающаяся по всему лбу, резкий и глубокий кашель.
- Аня! - он прижимает меня к себе. - Черт возьми, Аня...
Постепенно все опускается. Он держит меня на руках, плачет, что-то бормочет мне в плечо. Мы около школы, от которой во все стороны бегут ступени.
- Что... - в голове слишком много вопросов, но в один момент я все вспоминаю. - Это кровь...
Я корчусь от боли, дотрагиваясь до раны на лице - та самая ниточка, расположенная на лбу. На кончиках пальцев остается красная жидкость с металлическим вкусом.
- Я уже думал о плохом... Хотел набрать номер скорой, но телефон дома. Начал двигаться к тебе домой, но ты... Ты регулярно приходила в себя, что-то шептала, пыталась отдышаться... - он шмыгает носом через каждое предложение. - Я испугался... Прости, прости меня, из меня никакой мужчина, да кто я такой вообще!
- Заткнись немедленно и помоги мне подняться.
Он кладет меня на хрустящий снег и протягивает руку. Через несколько секунд я уже стою на ногах. Помню, как все было, помню не поверхностно, а до каждой незначительной мелочи. Браслет не порвался, что радует меня.
Я вновь столкнулась взглядами с тем странным человеком, который больше не кажется мне плодом шального воображения. Из горла вырвался крик, когда этот сумасшедший ринулся в нашу сторону...
- Кто это?
Я смотрю на Дэни, ожидая чего-то.
- Да кто это?!
- Это у тебя стоит спросить, - друг перебивает нарастающую истерику, непрямо затыкая мне рот. Он смотрит на меня исподлобья и сплевывает туда, где мы только что теснились в объятиях. - Он тебя знает. Знает твое имя. Вы что, знакомы?
- Нет! Этот неадекватный уже не первый день караулит меня. Откуда он вообще знает, где я живу, где учусь? Что все это значит?
Теперь происходящее еще больше похоже на остросюжетный фильм. Я не могу это отвергнуть, выключить телевизор или закрыть, как книгу. От себя не убежишь. От этого маньяка, видимо, тоже.
- Я буду провожать тебя, пока данный вопрос не решится, - Дэни берет меня за руку. - Я отведу тебя домой, необходимо обработать рану. Ты сильно ушиблась.
Я маленькая и беззащитная, даже мои амбиции тихо поскуливают, когда его ледяная ладонь касается моей.
- Спасибо, что не оставил меня, - я нарушаю образовавшееся молчание. - Если бы я была одна...
- Люди пытались бы тебе помочь. В один момент они перестали выходить из школы, стало крайне безлюдно. Не знаю, почему, такого никогда не было. Просто... Не благодари меня. За такое "спасибо" не говорят.
Дэни прав. Я провожу указательным и средним пальцами по царапине, подтирая кровь.
- Бабушка будет недовольна. Теперь никуда меня одну не отпустит...
- Мы не скажем ей, хорошо?
Я молчу, теряясь в сомнениях своих личностей.
- Сначала он следил за мной, когда я была одна. Это случилось в субботу, после нашей встречи. Затем я видела его из окна своей комнаты - этот странный тип смотрел прямо на меня. А теперь...
- У тебя нет предположений, кто это может быть? В нашей местности не водятся убийцы и тому подобное.
- Да откуда тебе знать? - я спрашиваю с укором. - Сегодня есть, завтра нет. Это не от тебя зависит.
- И все же за тобой не могли подсматривать?
- Нет! - качаю головой. - Расскажи, что было, когда этот человек подбежал к нам?
- Я испугался за тебя - не каждый день моя подруга теряет сознание. Этот чувак меня просто разозлил: с таким видом стоят, словно я ради него живу на свете. Стал утверждать, что где-то недалеко находится ответ на твой главный вопрос. Я его послал просто. А что еще надо было делать? Бросить тебя на ступенях и обсудить с ним эту тему? Да и видок у него был странный. Такие плащи больше никто не носит.
- Он снимал капюшон? Ты его лицо видел?
Дэни отрицательно качает головой, разочарованный упущенной возможностью.
- Но я запомнил подбородок. Длинный, острый... А еще из под капюшна виднелись светлые кудри. Ты же не знаешь таких?
Блондин с искусным подбородком...
- Нет. Но я не понимаю, что он имел в виду, говоря о главном вопросе. Мою жизнь украшает лишь его появление, - смолкаю, но вскоре добавляю, - и новость о нашей скорой смерти, конечно.
Остальную дорогу мы погружены в собственные мысли. Я регулярно поглядываю на Дэни - он максимально серьезен. Не стоит рассказывать другу про мои странные то ли сны, то ли видения. Он знает, что иногда меня посещают слегка нестандартные сновидения, но об их очевидной связи я умалчиваю.
Громко стучу в дверь. Последнее время наш звонок не реагирует на нажатия, поэтому выкручиваемся по-старинке.
Молюсь, чтобы бабушка шла как можно медленнее, а рана затягивалась быстрее... Но процесс заживления смеется надо мной, как фотосинтез. Нужно время. Вот и шаги все ближе... Дверь открывается, а я успеваю стереть новую порцию крови.
- Батюшки, это что такое?! - ее добрые глаза в мгновение наполняются страхом. Бабушка не видит Дэни, не видит меня - она хочет выбежать на снег в своих тапочках, разобраться с опасной, по ее мнению, раной, но я не позволяю.
- Спокойно, все хорошо, я объясню...
Бабушка делает несколько покорных шагов назад. Я оттягиваю разговор, словно жвачку, поэтому трезво обсудить ситуацию у нас получается только на кухне.
- Аня споткнулась на школьной площадке, когда спускалась по ступеням. Благо, я провожал ее, сразу подхватил на руки, но ранения не удалось избежать...
Дэни с серьезным видом доносит моей бабушке суть произошедшего, пока она обрабатывает мою царапину перекисью водорода. У меня хватило бы сил сделать все самой, но я не лишила ее удовольствия позаботиться о единственной внучке. Сижу, рассматриваю пальцы на руках. Это ложь, но сейчас она носит спасительный характер. Давлю внутри себя чувство справедливости.
- Я был рядом все время. Рана неглубокая, быстро заживет, так что можете не расстраиваться. Я никогда не оставлю Аню наедине с болью.
Бабуля старательно приклеивает на мой лоб длинный пластырь. Вздыхает, завязывает пакет с медикаментами и кладет его в коробку на обеденном столе.
- Спасибо тебе, Дэни, ты всегда выручишь. Я сейчас принесу травяной чай, который мы делали вместе с Анюткой осенью. Я заварю, мы попьем и успокоимся, - она с нежностью целует меня в замурованную рану. - Не пугай так больше, солнце.
Я обнимаю ее, а из глаз непроизвольно выбиваются слезинки. То ли от любви, то ли от благодарности, то ли от чувства вины... Ненавижу что-то скрывать от бабули.
Она поднимается и ровной походкой скрывается за коридором.
- Какая же красивая, - Дэни берет меня за руку, замечая отпечатки слез на ресницах. - Совсем не похожа на тех самых бабушек из старых фильмов. Она тебе в матери годится: стройная, высокая, ни одного седого волоса, даже морщин практически нет. Магия!
- Это не магия, а образ жизни, - подпираю свободной ладонью щеку. - Что в твоем понимании "старость"? Это не впадины не щеках, не уставшие глаза и не сморщенный внешний вид. Жизнь не позволила ей превратиться в изюм.
Мне хочется улыбнуться, но губы протестуют.
- Единственное, что бабушка не смогла обрести - женское счастье. Сейчас ее счастье - это я. А она для меня целый мир.
- Проживать последние дни в такой компании не так уж и плохо, правда?
Я поднимаю взгляд на него и ухмыляюсь.
- Слышал последние новости? Намечена положительная динамика. Ученые уже нашли планету, на которую человечество может пересилиться. Название не помню... Но это наш шанс на спасение. В каждом городе скоро установят базы отправки с профессиональными ракетами.
Дима посмеялся в ответ на мои слова.
- "Скоро" - это когда? Солнце может замерзнуть уже завтра. И никто не застрахован от смерти.
- Ученые это понимают, поэтому стараются уложиться в кратчайшие сроки. Нужно вечером новости включить... Лишь бы бабушка не заметила. Она сильно переживает из-за всего происходящего, старается не верить. Хотя я знаю, что верит!
- Твоя бабушка отчасти поступает правильно, - слова Дэни пропитаны понимаем и добротой.
- Ну... - перехожу на шепот. - Иногда я слышу голос ведущей новостей из ее комнаты. Не могу войти, просто стою, как столб... Правильно ли все это?
-  Я уже лечу, - бабушка не дает мне закончить. Ее голос доносится из коридора, но приближается к нам. Взглядом я показываю Дэни: тема закрыта.
- Вот тот самый чай, - она кладет пакетик с засохшей травой и ягодами около плиты.
- Сколько воспоминаний! - я задумчиво улыбаюсь. - Помню, какая прекрасная погода была в тот день!
- Мы тогда собрали целый букет из листьев, встретили зайца и проводили закат. А дома решили засушить все, что собрали, чтобы холодной зимой приготовить ароматный чай.
- Ароматный не столько от вкуса, сколько от ностальгии, - уместно добавляет друг.
Бабушка развязывает пакет, высыпает содержимое в прозрачный чайник, предварительно наполненный кипятком. Плотно закрывает это дело крышкой и ставит на огонь. Вместе с разнообразными травами она освобождает лесной воздух, солнечную улыбку и мой звонкий смех, полный радости и любви к жизни. Я бегала, как резвая лань, как маленький ребенок, не знающий смысла жизни... Не знающий проблем и слез. Все остановилось в одном моменте, отпечаталось и спряталось в этом маленьком, но драгоценном пакете. Оно пробыло там более трех месяцев, лениво сопело, погрузившись в долгий сон. А сейчас прошмыгнуло в чайник, в приятную горячую воду.
- Это на несколько часов, - бабушка поворачивается к нам и улыбается. - Мы готовим этот чай по нашему старому рецепту. Сегодня тот самый особенный случай, когда можно открыть ценный пакетик!
Дэни еще крепче сжимает мою ладонь от смущения. Ах, бабушка! Заставила парня раскраснеться, а ведь она умеет это делать.
Ожидая приготовление чая, мы рассматриваем мои детские фотографии. Дэни с интересом изучает каждый кадр, а бабуля выдает ему полное описание фрагментов.
- Здесь Анюта показывает мне ее первый стих... Как там было, дочка? - она мычит и щелкает пальцами. - Кудри вьются, не редея, для улыбки нет преград... Пусть удачи галерея наполняет дивный сад!
Она заливается смехом и обнимает меня за плечо. В сердце что-то тает из-за такого сильного тепла.
- Это ты написала? - удивленно спрашивает Дэни.
- Да, я любила сочинять стихи.
- И посвящать их своей бабушке! - она гладит мои черные короткие волосы.
- Ань, да у тебя талант. Не всем дано так красиво писать, а ведь ты тогда была еще малышкой. Ну почему я узнаю об этом самый последний?!
- Просто я не продвигаюсь в этой сфере, - отстраненно пожимаю плечами.
- Почему?
- И я о том же, - теперь на меня смотрят две пары разочарованных глаз. Не так я хотела посидеть за семейным альбомом...
- Я пойду посмотрю, как там поживает чай, - целую бабушку и улыбаюсь, делая вид, что не заметила их взглядов, полных непонимания и неоправданной надежды. Поднимаюсь с дивана и топаю на кухню, а улыбка сползает с лица. Снова наигранно. Снова ты всех обманываешь, Аня...
- Малыш! Ты спал? - я поднимаю Хелпера на ручки. Он сидит на подоконнике и с удовольствием принимает приглашение в теплые ладони. - Ты, должно быть, проголодался.
Я достаю с нижней полки зерна пшеницы и предлагаю приятелю. Он безотказно соглашается на обед, пока я смотрю на чайник. Вода бурлит, приобретая травяной оттенок, и комната наполняется лесным ароматом...
Я пришла далеко не для того, чтобы полюбоваться на этот сборник воспоминаний.
Ни бабушка, ни тем более Дэни не должны видеть мои стихи. Это как личный дневник - другим там нет места.
- Все хорошо?
Так и знала, что он пойдет за мной. Ни на секунду нельзя побыть в одиночестве.
- Да, - натужно улыбаюсь, но тут же возвращаюсь в состояние тишины.
Дэни тоже молчит, не зная, что сказать в ответ на мою ложь. Он не дурак, он не верит в эту игру.
- О, а кто это?
- Его зовут Хелпер. Хомячок Хелпер и по совместительству мой лучший друг.
Улыбаюсь и глажу питомца по спинке.
- Я думал, что я твой лучший друг, - Дэни улыбается без обиды, но с сарказмом.
- Индюк тоже думал. Но знаешь, что с ним случилось?
- Он попал в суп?
- Какой ты скучный. Индюк оказался прав, потому что он никогда не думает о всяком бреде. Понимаешь?
Друг долго и пристально смотрит на меня. На его лице нет ни единой эмоции, из-за чего иллюзия, которую я возвела, трещит по швам. В момент я опускаюсь и цокаю.
- Да пишу я стихи. Все?
- Почему ты не показывала их мне? И... Почему соврала на этот счет?
Я подхожу к стене, откидываюсь на нее и отворачиваюсь от Дэни. Да мало ли, что он там говорит! Другу не понять важности личных записей.
- Я уверен, они просто чудесные! Я хочу их послушать, правда.
Я молчу. Женская злоба, возникшая без причины, уходит прочь, как и обида внутри меня. Но я не стискиваю зубы - боюсь расплакаться, ведь эти работы никогда не переходили черту стола... Они всегда были только моими, да и никого не интересовало их наличие.
- Ань, перестань.
- Прости.
Он подходит ко мне.
- Ну вот, заговорила.
Знал бы ты, с каким трудом мне далось это дурацкое слово.
Я глубоко вздыхаю, набираюсь сил и поворачиваюсь лицом к Дэни. Парень стоит в нескольких сантиметрах от меня, наверное, надеясь, что данное обстоятельство сблизит нас.
- Это личное, ладно? Личное. У меня только одна личность - Аннелия, и именно ей принадлежат все стихи.
Он отстраняется, что одновременно и разочаровывает, и успокаивает меня.
"Ты все сделала правильно. Не вини себя, слышишь?".
Остаток дня мы проводим в компании друг друга. Разговор на кухне забывается - всем весело, мы вспоминаем забавные случаи из жизни, играем в настольные игры и смотрим интересные программы. Бабушка разрешила Дэни остаться у нас с ночевой - она хорошо знакома с его порядочной и прилежной семьей.
Серьезно?
Нет, просто кое-кто мастер уговоров. Тем более, Дэни так хотел...
Мама моего друга тоже была не против такой затеи.
- Аня, Дэни, пора пить чай!
Услышав это, я вздрагиваю от удовольствия. Мы с парнем долгое время сидели в моей комнате - его увлекли картины, лежащие на письменном столе. А ведь у каждой из них своя история создания! Редко кто-нибудь соглашается послушать мои рассказы.
- Уже идем, - улыбаюсь и буквально подпрыгиваю, ладонью задевая стопку листов.
- Ань, я помогу, - Дэни уже наклоняется к полу, но я останавливаю его.
- Давай сначала выпьем чай. Слово даю, он очень вкусный, мне ли не знать!
- Хорошо, убедила, - мы улыбаемся друг другу, и я выбегаю в коридор.
- Догоняй!
Спускаюсь по лестнице и двигаюсь в сторону кухни, но останавливаюсь около двери. Шагов не слышно.
Дэни не вышел из комнаты?
Листы...
Там же были мои стихи...