Речь шла о справедливости.
– Дай сюда. – Я потянулся вперед и выхватил завещание из его рук.
Мне хватило несколько мгновений, чтобы пробежаться глазами по документу. Кровь так яростно пульсировала в венах, что казалось, будто сердце вот-вот разорвется на части. Черт побери, да я даже не понял половину того дерьма, что прочитал. Зато кое-что мне сразу бросилось в глаза.
Во-первых, завещание оказалось написанным от руки. Это показалось бы мне смешным, если бы я не признал почерк своего отца, да и датировалось завещание задолго до его болезни. Я перевернул последнюю страницу и взглянул на подписи двух свидетелей. Ни одно из имен не выглядело знакомым, но это вряд ли можно назвать чем-то необычным. Адвокаты часто просили своих сотрудников выступить в качестве свидетелей.
Во-вторых, в завещании содержался пункт о лишении наследства.
– Он даже указал чертовы условия для лишения наследства! – С глухим стоном я ударил кулаком по столу Илайи.
Чем дольше я читал, тем сильнее бурлила моя кровь. Он назначил Джозефину своим душеприказчиком. Но это беспокоило меня не так сильно, как главный пункт: Джозефина Ребекка Милохина (урожденная Райлер) наследовала… все его состояние. А я получал лишь жалкие десять миллионов долларов.
К тому же в положении о лишении наследства указывалось, что, если я вздумаю каким-либо образом оспорить завещание, то не получу вообще ничего. Очередной кукиш для своего любимого и единственного сыночка.
Джо в одночасье стала безумно богатой вдовой.
А я только что из мультимиллионера превратился в человека с состоянием, которого еще не скоро включат обратно в списки «Forbes». Правда, это меня не особо волновало. Деньги ничего не значили. Меня больше заботило возмездие.
Илайя настороженно смотрел на меня и хмурил брови. А я молчал, потому что чувствовал себя ошарашенным.
Отец знал, что я его ненавижу. Черт, возможно, он даже догадывался о моих планах. Но Джозефине удалось оказаться на шаг впереди меня.
Я сглотнул горечь гнева.
Илайя обошел стол и опустился рядом со мной во второе кресло. Я положил завещание обратно на стол и мы, склонившись, еще раз вместе прочитали его. Отец написал завещание одним июньским днем десять лет назад. У меня в голове тут же вспыхнуло множество разных эмоций.