Follower

Ты не догадался?

Князь касается предплечья Хосслера и ведет за собой – в кабинет. Это большая комната, похожая на библиотеку. Две стены уставлены массивными дубовыми шкафами с книгами – они тянутся до самого потолка. На третьей стене – большое прямоугольное окно с деревянными рамами. А на четвертой – коллекция бабочек в изящных рамках под стеклом.

У окна стоит стол, на котором горшки с комнатными розами, пересадкой которых занимается Габриэль. Позади стола высится лестница, впереди – удобный диванчик. Князь жестом приглашает Джейден сесть на него. Сам опускается рядом, снимает белую маску и поправляет льняные волосы. В васильковых глазах – печаль.

– Ты снова проиграл, – говорит он со вздохом, снимая белые перчатки.

– Обидно, Габриэль, – отвечает он.
В этой комнате он чувствует себя неуютно, будто за ее стенами морг.

– Не можешь сосредоточиться? Ты ведь помнишь, что скоро состоится твоя игра? Та, которую ты мне должен взамен на то, что я назвал тебе ее имя. Имя той, которая убила твоего брата. Ставки будут делать на тебя, – ласково говорит Габриэль. – Время близится. Я позвал тебя к себе, чтобы напомнить об этом.

– Я и так прекрасно помню, – цедит сквозь зубы Хосслер.

– Мне кажется, ты изменился. Что-то в тебе не так. Что-то не то...

Габриэль с шумом втягивает воздух, будто пытаясь учуять, что не так с его гостем. Его глаза останавливаются на лице Джейдена, впиваются в него, пытаются рассмотреть мысли. – Она тебе нравится?

– Нет, конечно, – легко отвечает Хосслер, но тотчас вспоминает ее глаза, губы, руки.

Он понимает, что Хлоя сводит его с ума, но не собирается признаваться в этом Габриэлю. Тот не должен знать о его слабости.

– Уверен? – переспрашивает Габриэль. – Ты ведь отомстишь за брата? Не отступай, прошу. Ты должен это сделать. Это твоя священная миссия. Твой путь. Не сбейся с него.

– Сделаю. – Голос звучит холодно.- И надеюсь, твоя ставка сыграет.

– Я тоже. – Князь тонко улыбается, но за этой улыбкой кроется то, что Джейден разгадать не в силах. – Покрепче влюби в себя убийцу своего брата, друг. Пусть ей будет больно. Так больно, что сердце начнет разрываться, как у Джоша.

От того, что он произносит свои лживым ртом имя его младшего брата, у Хосслера внутри все плавится, но он снова не подает вида. Остается спокойным и уверенным. Научился сдерживаться.