В ловушке твоего разума

Глава IX. Танец греха

Что в себе может таить танец двух противоположностей:
танец добра и зла,
танец порока и невинности,
танец между жизнью и смертью?

В ритме опьяняющего вальса алчные глаза сановника* следили за ее движениями с аппетитом голодного зверя, который мысленно поедал каждый участок молодого тела. Он с самодовольной ухмылкой, медленно опускал похотливый взгляд, когда его грубая морщинистая рука поглаживала обнаженную спину. Начиная с лопаток его пальцы играючи в ритм музыке спускались параллельно позвоночнику к пояснице. По ее коже пробегает озноб от испытывающего отвращения. Да, ей противно от стоявшего в воздухе перегара, но это мелочь в сравнение с тем какое омерзение она чувствует от самой себя в грязных руках престарелого богача. Она знает, что он сейчас думает: о том как овладеет нею без особых усилий, ведь у него есть деньги, а у каждого человека своя цена. Однако у нее не было ценника, но была роль. Амелия вынуждена играть и, тем самым утонуть в грязи. Как далеко я смогу пасть? - одна мысль сменяя другую бешеной каруселью закружила ей голову. Как далеко ты пала, сестра?

Их вальс страшил ее свои концом. Она боится, что когда партнер остановится и прозвучит последняя нота, он возжелает большего чем простой танец, а у нее не найдется сил ему противостоять. Как бы сильно ей не хотелось сейчас оттолкнуть его мерзкое тело от себя, и показать ему что не все можно получить за деньги, к сожалению, сейчас данное желание невозможно воплотить в реальность. Она еще не получила того за чем пришла - ответов. И вот ее ладонь машинально поднимается над его щекой, в то время как мужская рука скользит с поясницы по...

- Прошу прощения, мистер Морган. С Вашего позволения я бы хотел пригласить Вашу спутницу на танец? - слова, что прозвучали где-то со стороны вдруг стали для нее спасением. - Если дама, конечно, не против, - в этот раз с протянутой рукой, приглашая на вальс, обратились напрямую к ней.

Она осторожно повернула голову, чтобы посмотреть на своего спасителя. Ей не хочется показаться грубой или невежественной, поэтому она не осмеливается поднять лицо и взглянуть ему прямо в глаза. Слегка приподнимая уголки губ, выражая нежность в своей непринужденной улыбке, она медленно переводит взгляд на протянутую к ней ладонь, а затем уже на ее обладателя. И внезапно маска дает трещину, а на облик утонченной девушки падает тень шока. Амелия не желает видеть. В один миг все во что ей так хотелось верить исчезает, как узоры на запотевшем стекле стираются. И разочарование в человеке настигает в очередной раз.