Золушка

25.2

      В номере отеля тепло, но Арсению почему-то холодно. Кисти рук мелко подрагивают, а по туловищу хаотично разбегаются мурашки. Мужчина знает, всё это — защитная реакция организма на нервное потрясение, не более того, он точно не болеет, да и физически чувствует себя относительно хорошо, но и от этого осознания спокойнее не становится. На душе непривычно пусто, а часом раньше внутренний монолог начала совесть и окончательно погрузила в топкое болото нравственных терзаний.

       Тело слушается не сразу, мешает легкая усталость и тремор. Арсений смотрит на часы, высчитывая время до приезда Антона, и подходит к столу, оглаживая ладонью его резную поверхность. Поправляет стулья таким образом, чтобы удобно сесть на них можно было сразу, и двигает стеклянную вазу ближе к центру стола — цветы так лучше смотрятся. Хочется придраться ко всему, и даже в букете мужчина видит недостаток в виде одного выпадающего наружу стебелька. Приходится его убрать, и раз уж в двухлитровой ёмкости места ему не нашлось — распорошить бутон на лепестки. Удовлетворенно кивнув, Арсений присаживается на один из стульев, упирается локтями на бёдра и продолжает скептично оглядывать снятый номер.

       Решение о проведении романтического вечера пришло спонтанно, изначально планы на вечер были иные, но заскрежетавшее где-то внутри чувство вины их мгновенно разрушило. Сидя в машине и изо всех сил впиваясь пальцами в кожаную оплётку руля, чтобы влажные ладони по ней не скользили, Арсений вдруг понял, что Антона совершенно не знает. Общую информацию — да, какие-то незначительные мелочи — тоже, а вот в душу парня он не заглядывал, хотя какие-то попытки, признаться, были. Антон был вынужден узнавать о его детстве и юности, таких, казалось бы, простых вещах через других людей, альбомы и интернет, а не от него самого. Парень выуживал информацию клещами и пытался правильно сложить полученные детали в пазл, постоянно находился в ожидании и надежде, а он, Арсений, всему этому способствовал, ограждая своего любовника от всего, что считал негативным, в том числе порой и от себя самого. Он просил открыться Антона, но не открывался ему сам, будучи не до конца уверенным в своих действиях.

       Собственно, полностью в них мужчина не уверен и сейчас. Он не знает, что после его ухода чувствовал парень: обижался, переживал, ощущал себя потерянным или брошенным, был ли он спокоен или опять думал, что во всём виноват, и искал этому причины. Одно верно — подарок уже готов, и Арсений корит себя даже за это. А все почему? Потому что нервный Матвиенко, которому далеко не по собственной воле пришлось остаться с Серёжей на ночь, снова оказался прав: человек рядом поменялся, а привычка извиняться украшениями никуда не исчезла.