Чёрно-белый мир бывает разноцветным

Глава 4

-Кевин! Кевин, дыши. Давай: вдох - выдох. Ещё раз. -Эбби правда пыталась помочь, но паника в глазах становилась всё сильнее, а зияющая пустота в сердце всё больше.
Чёрт возьми, он умер! Он умер. Его больше нет. Этого просто быть не может. Это.. Это просто кошмарный сон. Он жив. ОнЖивОнЖивОнЖив. Как мантру про себя проговаривал Дэй. Но серо-бело-чёрный Аарон, пытающийся его успокоить, доказывал обратное.

-Кевин! Что ты знаешь?! -Эндрю вытеснил Аарона в сторону, заняв его место. -Что. Ты. Знаешь?!

А потом Эндрю увидел панику, слёзы и отчаяние в его глазах. И, он, кажется, понял.

-Нет. -он пятился назад, медленно мотая головой, -Нет. Нет, нет, нет. Это.. это же неправда. Он жив.

Он выскочил из автобуса под крики команды. Ключ и телефон всё ещё лежали в его повязке. Он неверящим взглядом смотрел на дрожащие руки. Он не мог. Он обещал. Обещал, что не уйдёт. Ебучий наркоман. Он, чёрт возьми, просто не мог взять и сдохнуть! Не мог!

Спасибо. Ты был потрясающий.

Сука! Он должен был догадаться! Должен был...

Господи, пожалуйста. Пожалуйста!

На асфальт летит уже десятая наполовину выкуренная сигарета. Глаза красные от никотина. В них пустота. Он пытался не вспоминать все те моменты, когда он, наверное, всё таки был настоящим человеком, который чувствует. Когда они вдвоем на крыше, полупустая бутылка виски стоит на краю, пачка сигарет в кармане, а его руки гуляют по телу напротив, когда они стоят напротив, глаза в глаза, а между ними гуляет немой разговор, когда они вдвоем в автобусе, а его губы на его губах. Он пытается. Но у него не получается. Совсем. И это пиздец, как больно. Где его чертовы таблетки сейчас, когда ему нахер не сдались эти эмоции?! Где?! Их нет. Нет так же, как и Нила. Наверное, Эндрю тоже больше нет.

Он не знает, как долго вот так вот простоял посреди дороги, но оглянувшись вокруг, не увидел ни души, лишь тёмное вечернее небо, сгущающееся вокруг. Глаза все ещё пусты, но руки больше не дрожат.

-Эндрю!

Кажется, это голос Рене. Или просто галлюцинации.

-Я не галлюцинация.
-Ты мираж.

-Эндрю!

-Да или Нет?
-Да, с тобой всегда Да.

-Эндрю! Эндрю.

-Что? -Рене подошла ближе.

-Клиническая смерть.

-Что?

-Клиническая смерть.

-Мне это ничего не дало.

-Нил..

-Нет, Рене.

-Да стой! Он жив.

На этом моменте, жизнь, кажется, оборвалась опять.

-Что..?

-Нил жив. Слышишь, Эндрю? Он жив. Нил жив. Это была клиническая смерть. Ваймаку звонили ФБР.

Возможно, тогда он поверил в Бога.

* * *

Он почти смог объяснить, что же происходит, когда это случилось. Он уже почти смирился. Почти. Примерно на один процент. А потом, мать вашу, у него в голове опять что-то перещёлкнуло, переклинило. Он блять снова все видит цветным! Наверное, он сходит с ума, и это ему просто кажется. Но нет. Он снова видит ораньжевую обивку автобуса, медовые глаза Аарона и синее небо. Что, блять, происходит?

-Что за хуйня?

Команде объясниться пришлось, но сделал он это на автомате. Он не понимает, что происходит. А потом на телефон Ваймака поступил звонок. Ну, он немного объяснил.

И сейчас, стоя рядом с Аарона у стены, он смотрел. Смотрел и немного страдал. Нил был весь в бинтах, а где их не было, выглядывали раны от ножа или синяки. Он блять не мог на это смотреть. Чёртов Джостен. Ёбаная клиническая смерть. Он больше не может думать. Ему нужно выпить.

-Я... Я не хочу быть Натаниэлем. Я просто хочу быть Нилом столько, сколько мне позволено.

-Хорошо, -сказала Ваймак, -Хорошо, а то было бы трудно вместить фамилию Веснински на твою джерси. -сказал Ваймак и подарил новую надежду. Надежду на счастливое будущее.