Мое Проклятие. Черный Огонь

Искра 3. Совершенно необязательные жертвы.

Кузнец размазал по лицу сажу масляной тряпкой и посмотрел на меня выжидающе.

— Куда идете?

— В деревню, к Драконьим горам.

— А у вас там родственники?

Кивнула. С любопытством разглядывала кузнеца. Высокий, с блестящей залысиной и недельной щетиной, он напоминал медведя. Очень неразговорчивого медведя.

— Именно.

— Сожалею, но проводник вам не понадобится.

В голосе прорезались серьезные нотки, от чего я нахмурилась и нервно вздернула подбородок:

— Это почему же?

Испуг в моем голосе удивил кузнеца. Его и без того узкие глаза затерялись где-то среди век и смотрели подозрительно, но мне уже было все равно. Сил, чтоб церемониться и держать себя в руках, практически не осталось. Мне хотелось то, свернувшись калачиком, зарыться на ближайшем кладбище, то истерично смеяться, то крушить все вокруг. При этом скорость смены этих состояний увеличивалась в геометрической прогрессии. Слишком много неожиданных встреч на одну небольшую меня.

— Нет там больше деревень, — сурово проговорил мужчина. — Пожар был в начале лета, все выгорело дотла. Те, кто выжил, разъехались кто куда. А в том месте сейчас пепел да кресты деревянные за упокой. Как же ты этого не знаешь, коль у тебя там родственники?

Чуя, что разговор зашёл в опасное русло, я все же включила инстинкт самосохранения и, как смогла, перевела тему.

— Мне это не важно. Я сказала, что хочу нанять проводника, и надеюсь, вы услышали мою просьбу. А если нет, уверена, в Гриндвиле довольно подобных мест.

— Вот упрямая, — мужчина закатил глаза, видимо поняв, что спорить с ненормальной клиенткой себе дороже, и на выдохе гаркнул: — Макс! Макс, сукин ты сын, сюда иди!

От его баса у меня заложило уши. Спустя минуту из-под завешенного стареньким покрывалом входа высунулась заспанная, растрёпанная голова.

— Чего надо? — щурясь от яркого света, тот, кого звали Максом, перевёл мутный взгляд с кузнеца на меня. Оглядел с ног до головы недоверчиво и как-то неловко улыбнулся. — Кто это?

Максу было не больше двадцати пяти, но на его фоне даже Виктор выглядел бы моложе. Грубые черты лица, словно выкованные из стали, голова какая-то квадратная и непропорционально большие уши. Один из его глаз слегка косил влево, только это ничуть не мешало ему разглядывать меня, как какую-то диковинную зверушку, невесть каким образом выброшенную к его прилавку ураганом.