Мое Проклятие. Черный Огонь

Эпилог

Сначала была боль. Она ушатом помоев опрокинулась на голову и плотным кольцом обвила пульсирующий череп. В глубине мертвого мозга проскользнула первая мысль.

Но началось все с зова. Первого за много лет.

Хор голосов прозвенел в черном мраке небытия и слился в гулкий рокот. Манящий до одержимости. Тысячи голов обернулись на этот звук и кинулись вперед, вглубь Нижних земель, но он был первым, кто успел. В мерзкой мешанине из рук и ног, гнилых туш и беспрестанного визга других, таких же, как он, но менее удачливых, с трудом удавалось различить робкие синеватые лучи света. Но он все равно успел первым.

Было ли это распоряжение матери Судьбы или же простая удача — не имело значения. Значения не осталось уже давно.

Потом и пришла боль, ведомый ей, он дернулся вверх и словно вынырнул из омута. Новое тело приняло сидячее положение. Легкие сделали первый судорожный вздох, кислород потек по венам с кровью, когда сердце совершило первый удар. Он огляделся.

Каменным гробом над ним возвышались четыре стены, на них бликами играл желтый свет свечей. Зрение все еще было нечетким, глаза, привыкшие к синему светилу Нижних земель, отказывались воспринимать свечи как источник освещения. Желтый цвет казался чуждым. Потом в поле зрения появилось красное пятно, оно двигалось и что-то бормотало на языке живых.

— Мой господин! Вы услышали наш зов, Повелитель.

Слух все еще отказывался воспринимать смысл слов, но интонация бывшему мертвецу понравилась, даже при жизни с ним не разговаривали с таким благоговением. Хотя в свое время он был довольно сильным черным магом. В голове мертвеца промелькнули мутные образы. Реки крови, море трупов и бесконечные шеренги мертвых голов, шагающие в одном направлении и оставляющие за собой длинный шлейф смерти. Бесконечная человеческая мясорубка. Собственные руки, играющие с мраком, как с верным псом, длинные окровавленные пальцы, сжимающие меч.

Мертвец посмотрел на свои ладони — эти были другими. Чужими, с короткими синими пальцами, давно тронутыми разложением, и острыми черными ногтями.

Что ж, это лучше, чем мрак Нижних земель.

Вдруг стало холодно, и мертвец впервые ощутил ликование, губы дрогнули, пытаясь растянуться в улыбке, но щеки откликнулись ноющей болью. Этот холод был другим. Обычным, родным. Не чета ледяному дыханию смерти или душащему морозу Нижних земель.

Зрение медленно приходило в норму. Мертвец снова поднял взгляд на красное пятно. Его очертания стали четче, в них угадывался человеческий мужчина, облаченный в длинный красный балахон, он стоял на коленях, глядя на мертвеца полными счастья глазами.

— Мой господин, это же вы?

Мертвец ощутил что-то вроде смущения. Что от него хочет это существо? Существо все продолжало лепетать, стоя на коленях:

— Вы помните свое имя? Король Константин. Вы правили до Восстания черных, вели за собой тысячи слуг!

Мертвец помнил. Восстание. Ощущение бесконечной власти. Горький вкус поражения на губах. Собственную казнь. А еще он помнил Константина, лучшего лидера и более сильного мага сложно было представить, вот только человек ошибался, принимая его за Короля мертвых. Душа того давно сгнила в магическом фоне. Губы мертвеца снова попытались растянуться в подобии улыбки, на этот раз почти получилось.

— Кон-не-еш-шно.

Голос звучал глухо, превращая слова то ли в шипение, то ли в скрип. Голосовые связки работали медленно, словно жернова, перемалывающие звуки.

— О, мой повелитель, эта жертва для вас!

Человеческое существо раскинуло руки в стороны, мертвец прошелся взглядом вдоль стен, у которых валялось с дюжину человеческих тел в черных одеяниях, каменный пол блестел от впитавшейся в него крови, красные ручейки и лужи заполняли все свободное от трупов пространство, ее металлический запах витал в воздухе, наполняя мозг знакомым чувством власти.

— О, вот еще кое-что.

Красный силуэт вдруг отступил назад и дернул нечто, сидящее в углу. Это был человеческий детеныш, сжавшийся в комок. Он тихо заскулил, полными ужаса глазами глядя на мертвеца. По руке, за которую его держал мужчина, стекали ручейки черной некромантской крови.

Мертвец оскалился. В груди словно завыла стая гулей, каждый из которых умирал от голода последнюю сотню лет так точно.

Детеныш завизжал, принялся упираться ногами, тщетно хватать воздух, но человек в красном не обратил на это внимания, он волок визжащего мальчика прямиком в руки мертвеца.

Когда первый глоток крови проскользнул по пищеводу, из груди вырвался животный рык. В животе образовался теплый ком и теперь заполнял все тело, мышцы приятно заныли. Захотелось опустошить ребенка целиком, но сначала свернуть ему шею, чтоб перестал кричать. Но ни того ни другого мертвец позволить себе не мог. Все же когда-то он был хорошим некромантом и знал, что от мальчугана теперь зависит его жизнь. А жизнь надо беречь, особенно собственную.

— Восстанавливайтесь, мой господин, скоро, совсем скоро, мы погрузим этот мир в хаос. 

Продолжение следует...