имя твое
свет на губах
острым копьем
вонзится в мой прах
Так приятно.
Когда вокруг никого, только ласкающий шум прибоя, такой негромкий, ненавязчивый и задумчивый, похожий на его глаза глубокие, стеклянные, никогда не выдающие истинной боли. Длинные красивые пальцы с тонкими полосами серебряных колец играют с проводом от наушников, а соленый ветерок гладит по мягкой щеке заботливее, чем мать родная; с нежностью, какой он ни от кого никогда не знал. Она ни от кого уже и не нужна, для него это опасно и запредельно, да и просто не актуально. Держать оборону и быть на дистанции, смотреть из-за своей невидимой крепости с опаской и недоверием, кто там вокруг ходит и чего хочет, чего может захотеть от него? Легче из раза в раз отстраняться и убегать, а ноги всегда будут нести сюда, к такому же, как и он сам, одинокому причалу, где только птицы и море, музыка без слов в наушниках и нежный ветер с горечью на губах.
Шоколадный дым табака мешается с этим ветром. Он прикрывает глаза, держит руку с сигаретой меж пальцев над водой, что отражает и искажает картину, но точно не уродует, наоборот, придает ей сказочности в этой далеко не сказочной реальности. Пепел улетает куда-то далеко вместе с дымом после того, как наполнит легкие до отказа, так, что затеряться можно в этом густом тумане. И было бы хорошо, было бы весьма приятно никогда оттуда не возвращаться, не биться головой до крови об реальность, из которой не сбежать, плюнув на все, и действовать сгоряча, как в фильмах, хоть этого порой и хочется до ужаса. Они, фильмы такие, мотивируют на безумство, а того и так хватает в жизни без всяких бездумных побегов прочь, да без четкого плана. Да, не романтично, но реалистично. А реальность никогда не обещала быть сладкой и привлекательной, вот от нее и бегут все как и куда могут. Кто-то наркотиками, кто-то алкоголем, кто-то тем, что лезет в чужие жизни, закрывая глаза на свою суровую, не приукрашенную. У людей множество способов побегов, множество альтернативных вариантов и сюжетов, а у Тэхена один: приходить к морю и отдавать ему свою душу на какие-то пару часов, чтобы потом нести себя обратно в дом, который не дом, а плен из пожизненной нелюбви.
— Ненавижу... — тихо выдыхает с сигаретным дымом Тэхен, прикрывая глаза, слегка раскачивая ногами, свисающими вниз, почти касающимися беспокойной водной глади носками ботинок.
