Осторожно,злая собака

Часть 8. Это был сон

Нежность прикосновений пухлых пальцев к щекам, твёрдость стены за спиной, мягкость и сладость губ — всё это сводило с ума, заставляло потеряться в реальности. Юнги терял голову от переполняющих его эмоций — хотелось сжимать в объятиях такого любимого Чимина, целовать до потери сознания, будто кислород не нужен, прикасаться везде, где можно и нельзя. Рука Пака плавно скользит вниз по его шее, останавливаясь на груди, где шумно и часто бьётся сердце, будто желающее покинуть тесную грудную клетку. Плотные бёдра, обтянутые тёмной джинсой, резко прижались к худощавым бёдрам Мина, выбивая с губ слабый стон, утонувший в поцелуе. Юнги расширил глаза, почувствовав, как тесно Чимин толкнулся пахом к его собственному, и разорвал поцелуй, откинув голову и шумно выдыхая. Чимин тут же прильнул губами к его шее, мокро целуя дорожку от подбородка до ключиц, оставляя небольшой засос под кадыком и продолжая толчки, уже более мягкие и скользящие. Юнги недоумевал, когда он успел так возбудиться, но все его мысли улетучились, стоило Чимину прикусить нежную кожу над ключицей.

       Это просто немыслимо — в темноте коридора Юнги зажимает чёртов Пак Чимин, но ещё более немыслимо то, что Юнги это нравится. Мин тянется к сладким пухлым губам, вновь утопая в поцелуе, крепче сжимает пальцы на свободной толстовке Пака, сокращая без того практически отсутствующее расстояние между их телами, зарывается в волосы, выкрашенные в пленительное серебро. Такого бесконечно красивого Чимина хотелось называть своим и любить его до конца жизни: приносить ему завтрак в постель, целовать украдкой, пока никто не видит, водить на свидания и дарить интимные прикосновения, как те, от которых сейчас у Мина плывёт разум. Неужели это всё правда? Ведь может быть такое, что Чимин тоже влюблён в него, раз целует так настойчиво и прикасается так? Смотрит в глаза так нежно, кончиками пальцев скользит по лицу, вызывая по спине мурашки, обжигает дыханием, слетевшим с покрасневших припухших губ.

— Хён, я…

       Что такое, Чимини? Расскажи, мой хороший, хён всё для тебя сделает.

— … Я не могу поверить, что ты реально поверил, будто нравишься мне.

       Красивые губы искривились в усмешке, а после с них полился издевательский смех, пока сердце Юнги рассыпалось на тысячи мельчайших осколков, что разбивались в пыль от ударов о твёрдый пол. Всё вокруг исчезло в темноте его сознания, лишь хохот звучал из каждой точки пространства, сводя с ума. Юнги побежал прочь, в темноту, но хохот не становился тише, напротив, он будто усиливался, преумножался, резонировал. Юнги бежал, что есть силы, пока не сорвался с невидимой тропы вниз в бесконечную тьму.