- Итак, начнём же. - сказала она и села напротив.
И вовсе не потому, что она была против. Меня или чего бы то ни было. Мне отчего-то кажется, что она очень даже за. За что именно, правда, тоже не совсем понятно. Но явно "за" и явно "напротив".
Ох уж это "напротив". Проблемное слово. Откуда оно взялось? Как так придумалось? И почему вдруг все были не против признать это дурацкое "напротив"? Очень непонятно. И понятнее не стало, когда она вдруг продолжила.
- Для начала, здравствуй, радость моя.
- Здравствуй, - отвечаю я и чувствую, как приятно растягивается моё лицо. - Радость моя.
Радость моя. Отчего это я - её радость, я даже не догадываюсь, но какое же это очаровательное чувство. Неописуемое чувство. И даже кажется, что мне никогда не удавалось его описать. Этот неожиданный прилив, возникающий из ниоткуда. А как возникает? Почему возникает? Куда же в конце концов приливает? Как же опять всё непонятно. Иначе непонятно. Не как с противным "напротив", а как-то даже наоборот. Непонятно, но и не страшно от этого. Ведь внутри всё уже слишком хорошо. Быть может, потому, что она так улыбается.
Ах. А ведь мне нравится, когда кто-то улыбается. Как же мне это нравится. А ведь улыбаться тоже странно. На мгновение я вспоминаю, что не все улыбки такие, как те, что мне нравятся. Есть те, что приходится выдавливать из себя. Ужас какой. Выдавливать что-то из себя. Это же так мерзко. И, должно быть, больно. Если очень сильно давить, можно и раздавить. Как жучка. Жучка. Жучка. Жучка. Ух.
Она не так улыбается. Мне нравится, как она улыбается. Ведь моё лицо всё растягивается и растягивается. И кажется даже двигается. Наверное, потому что я уже и не думаю, а говорю:
- Жучка. Жучка. Жучка.
Она смеётся.
Это она из-за меня? Или из-за жучка? Опять не понимаю, но тоже смеюсь.
Как же это приятно. Смеяться даже лучше, чем улыбаться. Во много много раз. Это как много много улыбок. А может, так оно и есть? Наверное, так и есть. Смех - это когда я очень много и очень быстро улыбаюсь.
Как же приятно.
-Ах, - вздыхает она, устав смеяться, но не устав ещё улыбаться. - Ну что же, рассказывай.
Я тоже останавливаюсь.
- А что рассказывать?
Мне почему стало дико интересно, что же мне нужно рассказать. Прямо очень дико. Прямо, как зверю дико. Как зайчику. Вот на сколько дико.
- Что хочешь, - отвечает она.
Только мне не стало понятнее. А что хочет рассказывать дикий зайчик? Идей ко мне никаких не пришло, когда она продолжила:
- Расскажи, о чем ты думаешь. Что ты чувствуешь.
И снова улыбается.
Что я чувствую.
Я чувствую.
Я чувствую.
Как что-то растёт. Что-то такое. Я чувствую, как растёт...
- Радость.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
План
General FictionДля Кхерама, это неприметная история одного из многих многих его жителей. Для тебя - набор мыслей и непонятных действий, который, может быть, и в памяти твоей не отложится. А может. Многое заставит осмыслить. Если тебе знакома хоть одна идея, знай...