— Оппа, просыпайся, оппа! — Две маленькие омежки трясут парня за плечи, встав по обе стороны кровати.
Тэхён еле разлепляет глаза, ведь полночи просидел под одеялом с лампой, читая очередную книжку, которую нашёл в библиотеке при детдоме. Он садится на постели и смотрит на девочек, личики которых ласкает луч утреннего солнца, проникший в комнату через старенькое окно с облезлой белой краской.
— Зачем вы так рано меня разбудили? — недовольно тянет омега и снова валится на подушку. — Ещё семи нет… — тихо бубнит он, кинув взгляд на старенькие настенные часы.Ну оппа, ты же обещал вчера нас причесать перед завтраком! — напоминает девчушка, выпячивая нижнюю губу.
Старший вздыхает: он и правда обещал. Омега снова садится и открывает свою прикроватную тумбочку, откуда достаёт расчёску и парочку резинок, которые туда постоянно складывают эти непоседы.
— Несите стулья, — сонно бормочет Тэхён и пару раз проводит расчёской по своим пшеничным волосам, дабы избавиться от гнезда на голове.
Омежки счастливо улыбаются, тихо, чтобы не разбудить остальных, убегая в конец комнаты, и через пару минут уже сидят рядом со старшим. Тэхён предельно осторожно поочерёдно расчёсывает шелковистые волосы девочек, а потом заплетает им по две косички, напоследок украшая старенькими, но всё ещё красивыми заколками с лилиями.
— Готово, — улыбается омега спустя сорок минут стараний. — А теперь бегите переодеваться, скоро завтрак.
— Спасибо, оппа! — щебечут дети и покидают комнату для старших.
Ким Тэхён — сирота, попавший в детдом в пятилетнем возрасте после смерти родителей. Несмотря на такое горе, он рос светлым и добрым мальчиком, всегда помогал младшим, беспрекословно слушался воспитателей и нянечек, хотя не то чтобы те к нему хорошо относились, впрочем, как и ко всем детям здесь. Омеге через четыре месяца исполнится семнадцать, а это значит, что ещё два года, и он свободен.
Свободен-то, конечно, свободен, но совершенно не знает куда податься: в детдоме прошла вся его сознательная жизнь, за спиной ни гроша, родственников нет. По крайней мере, он о них не знает. Но тут возникает вопрос, нужен ли им будет Тэ, если он, отыскав хоть какую-то информацию о близких, объявится на пороге. И ответ очевиден: разумеется, нет.Тэхён вздыхает и решает, что у него всё-таки есть ещё два года на обдумывание своего будущего. Поэтому сейчас он встаёт, чтобы тоже привести себя в порядок и отправиться на завтрак. Опаздывать нельзя — будут ругаться. Омега переодевается в серые хлопковые штаны и горчичную, слегка потёртую, рубашечку, чистит зубы и, дождавшись остальных ребят — соседей по комнате, — идёт в столовую, что находилась в просторном помещении на первом этаже.
День начался как обычно: завтрак полухолодной кашей с комочками, уборка своих комнат, а потом выход на прогулку в пределах территории детского дома. Омега, как всегда, играл с младшими омежками, весело смеясь. Наверное, это было его самым любимым занятием здесь. Невероятно здорово вот так забыться, бегая за хохочущими детишками среди небольших деревьев, растущих возле деревянной детской площадки, которые до конца ещё даже не осознают, куда они попали и что их ждёт не в таком далёком будущем.
Тэхён безумно рад, что Чанми и Сынми — тех маленьких омежек — скоро заберёт к себе молодая семья. Его сердце уже разрывается на кусочки от тоски по ним, но он прекрасно понимает, что с родителями девочкам будет намного лучше, что их обязательно будут любить, в чём омега не сомневается. Стыдно признавать, но Тэ случайно подслушал разговор женатой пары с воспитателем, но зато теперь спокоен, что те определённо являются хорошими людьми. Сам парень ещё лет в двенадцать смирился с тем, что за ним никто не придёт, потому как обычно стараются брать детей помладше, а те, кому не повезло, как правило, уже остаются в детдоме до совершеннолетия…
