— Чимин… Чимин-а, — шёпотом тянет Тэхён, заглядывая в небольшое решётчатое окно железной двери. — Хён!
Наконец, парень, до этого лежащий на холодном полу, поднимает голову и, заметив омег по ту сторону, незамедлительно встаёт и подходит к окошку.
— Вы с ума сошли?! — испуганно шепчет Пак, ухватившись ослабевшими пальцами за стальные прутья. — А если вас поймают?
— Мы осторожно, — отзывается Джин и достаёт из кармана несколько кусочков неизменного чёрного хлеба, просовывая их омеге, глаза которого начинают слезиться.
— Вы…
— У тебя уже сутки и крошки во рту не было, — вздыхает Тэхён, протягивая жестяную кружку с водой, которая, к счастью, пролезла в решётку.
— Спасибо…
Вчера во время работы кто-то из омег разлил мыльную воду, вследствие чего Чимин, шедший с тазом, поскользнулся и случайно облил смотрительницу. Собственно, за это его и заперли в подвале, где находилась пара своеобразных камер. А перед этим высекли икры ног розгами…
Три месяца жизни существования в приюте принесли смирение со своей участью; слёзы, попервости ручьём лившиеся на подушку, казалось, совсем высохли, и на смену пришло безразличие, обрамлённое крохотной надеждой на какое-то чудо и недосягаемое счастье. Ведь должно после страданий быть что-нибудь хорошее? Ведь жизнь — штука, окрашенная в чёрно-белую полоску? Ведь так?
Омеги старались вести себя «правильно», чтобы избежать лишних наказаний: всё идеально отстирывали даже в ледяной воде, работали в молчании, пытались не показывать, что очень сблизились… Этот список можно продолжать и продолжать, но какой смысл, если он мало способствовал уменьшению количества различных придирок? Один раз даже дошло до того, что Тэхён схлопотал пощёчину за то, что, якобы, не так стоял.
Парни успели познакомиться с другими омегами, ужаснувшись, когда узнали, что некоторые тут находятся уже несколько лет. После такого надежда на чудо постепенно угасала… А вот дружелюбными оказались далеко не все. Например, на следующий день после того, когда всем сократили время на приём пищи, Тэхён получил пару тумаков. И получил бы больше, не вступись за него Джин с Чимином.
Некой звездой приюта был Чанмин и, по закону жанра, его «компания» — этакие подпевалы. К слову, именно они тогда пристали к Тэхёну… Чанмин постоянно являлся инициатором каких-то мелких скандалов, за которые наказывали, почему-то, кого угодно, но не его самого. Он любил подставлять других омег, любил докладывать о чём-то интересном настоятельницам — к примеру, кто-то «плохо» сегодня работал, кто-то не спал ночью и всё в этом роде. Тэхёну с Джином и Чимином тоже досталось — после этого они были вынуждены прекратить сидеть вечерами в уборной, разговаривая на разные темы. Темы, которые отвлекали…
