– Ир, давай шустрее, – тяну подругу из столовой.
– Но тебя Ден звал, – упирается она.
– Вся столовка его слышала. Мне же житья не дадут. Давай просто свалим.
– Куда спешишь? – Денис преграждает нам дорогу.
– От тебя подальше. Если ты, конечно, не решил забрать деньги.
Краем глаза замечаю удивленный Иркин взгляд. Придется потом все рассказать.
– Не решил. Люблю иногда заниматься благотворительностью.
Его слова прозвучали обидно и разозлили. Благотворительностью, значит? Ну-ну.
Все, кто шел в столовую или из нее будто невзначай останавливаются, стараясь подслушать. Шагаю к Шувалову и шиплю:
– А не пойти бы тебе... заняться ею в другом месте. Оставь меня в покое.
– Не дождешься, – шепчет Ден и громко добавляет. – Спасибо за подсказку Полина. Еще увидимся.
Какую еще подсказку?
Вот говнюк. Теперь все будут гадать, что же я такого сделала, и очень долго это обсуждать.
Ладно, с последствиями буду разбираться позже. Сейчас главное оплатить курсы и отнести квитанцию в деканат. В среду первое занятие.
* * *
Вот уже несколько дней я не могу нормально спать. Сегодня пятничная смена в клубе, а я как переваренная пельменина.
А главное я не могу понять, что меня гложет. Реферат для Щукиной движется к завершению, к следующему четвергу отшлифую последние недочеты. Рита не звонит, что очень странно. Но внутри будто сидит какой-то червячок и грызет мои нервные клетки.
Возможно, все из-за косых взглядов и смешков за спиной. Ирка показывала обсуждение в чате универа. Никто не знает, что за подсказка, но какими-то извращенными путями пришли к выводу, что это связано с интимом.
У людей есть конечный ответ, не важно правильный он или нет, и они любым способом притягивают факты именно к нему, как бы бредово они не звучали. Идиоты.
Мол, что еще пигалица могла сделать самому Денису Шувалову? Конечно, дать. Больше никаких вариантов.
* * *
Из служебки администраторов слышно, как девчонки что-то бурно обсуждают. Причем настолько бурно, что это уже напоминает скандал. Решаю сходить проверить. Не хватало еще кошачьей драки и ссадин на лицах официанток.
– Что происходит? – спрашиваю громко.
– Светка – дура. Вот что происходит, – заявляет Диана наша главная танцовщица.
Что она вообще здесь делает?
– Это ты дура, – орет на нее Лина, – а Светка – молодец. В отличие от тебя у нее в груде доброе сердце, а не бесчувственная мышца, перекачивающая кровь.
– Ой-ой, сейчас расплачусь и побегу спасать котяток.
Танцовщицы за спиной примы начинают гаденько хихикать, поддерживая самопровозглашенную звезду.
Я даже не знаю в чем дело, но уже на стороне Светы. Диана – дрянь. Если она не получает выгоду от любого своего действия, то и пальцем не шевельнет. Если, конечно, не надо кого-нибудь унизить.
Отправляю танцовщиц в их гримерку, им уже давно пора переодеваться, и обращаюсь к Светке:
– Что случилось?
– Вот, – девушка показывает листок с изображением новорожденной девочки, – это дочь моей соседки. Если кратко, ей нужна операция. Я решила помочь, распечатали инфу и принесла сюда. Диана увидела, начала ржать, мол, очередной развод, вас с этой мамашкой надо посадить за мошенничество. А я Алену уже лет пять знаю. Все справки и рекомендации врачей видела. Девочке, правда, нужна помощь.
У Светки такое страдальческое выражение лица, что у меня не остается сомнений, она не стала бы обманывать, манипулируя новорожденным ребенком.
И вдруг в голове что-то щелкает.
– Свет, а можно мне взять, – указываю на листок. – Есть у меня один знакомый, который любит иногда заниматься благотворительностью.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Сделка с мажором
Lãng mạnЯ всегда хотела только одного. Быть обычной девочкой и иметь обычную семью. С возрастом детские фантазии развеялись, и я решила, что сама построю свою (обычную!) жизнь так, как хочется именно мне. Быт тихой и незаметной студентки, не встревающей в н...
