Сделка с мажором

35 Полина

Прошло уже минут пять с тех пор, как я рассказал Полине новость. И она еще ни разу не шевельнулась, только однажды подняла на меня глаза, и снова погрузилась в свои мысли. Не уверен, моргала ли она все это время, буравя невидящим взглядом застывшую в руках вилку.

Не знаю, как утешить ее. У меня с этим очень туго.

К тому же я думаю, Полина слишком остро реагирует. Уход с работы – не конец света.

– Полин, – зову тихо, и девушка вздрагивает, будто забыла, где находится и с кем.

– Мне пора возвращаться к работе.

Она порывисто поднимается с кресла и роняет вилку в тарелку. Неприятный, слишком громкий звон режет по нервам, и я начинаю раздражаться.

– Тебе будто сказали, что кто-то из твоих близких умрет, – рявкаю ей в спину.

Сужу по себе. Когда объявили диагноз мамы, меня словно в тиски зажало. Не мог дышать, не мог шевелиться, не мог ясно соображать. В голове билось только рак, рак, рак. Смерть.

У Полины нет причин изображать из себя умирающую лебедь. Или я чего-то не знаю?

Воспроизвожу в памяти полученную информацию, и не нахожу в ней больных родственников, да и она совершенно здорова.

Полина смотрит на меня несколько секунд, решая, то ли наорать на меня и послать, то ли рассказать настоящую причину. Ее задели мои слова. Она ждала поддержки, понимания, а я огрызнулся.

– Не тебе судить, – говорит спокойно, будто разочаровалась во мне.

Это бьет похлеще кнута, и срываюсь вдогонку. Снова.

– Полин, – хватаю ее за руку уже в коридоре, – прости.

– Заметил, как часто ты передо мной извиняешься? – спрашивает с невеселой улыбкой. – Может, это о чем-то говорит?

– Ни о чем это не говорит, – возражаю и шагаю к ней ближе. – Просто я вспомнил, как мне сказали, что у мамы нашли рак.

Не знаю зачем я ей это рассказываю. Наверное, для того чтобы она видела во мне не только высокомерного, богатенького засранца, но и обычного человека со своими проблемами.

– Я поэтому и не понял, почему ты отреагировала, будто услышала о конце света.

Полина шагает еще ближе, и я как маньяк вдыхаю ее запах, разглядываю каждую желтую крапинку в ее глазах, рассматриваю пухлые губы.

Становится неважно, о чем мы говорили и что еще она хочет сказать. Важно, что она очень близко, и мне даже не придется напрягаться, чтобы прижать ее к себе, обхватить тонкую талию, провести ладонями по аппетитным изгибам и наконец поцеловать.

– Ты меня слушаешь? – шипит Полина и щелкает пальцами перед моим лицом.

Слишком резко меня вернули из мира грез. А я в своих фантазиях приближался к моменту, где на нас минимум одежды.

– А?

– Я говорю, мне жаль, что с твоей мамой случилось такое несчастье, и рада, что болезнь удалось побороть, но увольнение для меня – нечто близкое к концу света.

– Почему? – спрашиваю рассеяно.

Фантазии развеялись не полностью, оставив после себя туман в голове и дискомфорт в штанах.

– Потому что в нормальный клуб устроиться тяжело. Там каждый кому-то брат, сват, друг, а в убогий идти страшно, – Полина говорит спокойно, но видно, что считает меня дурачком, объясняя очевидное. – На дневную работу идти бесполезно, никто не будет подстраивать под студентку дневного, особенно с моим расписанием. Сюда устроилась случайно, перед этим четыре месяца рыская по сайтам с вакансиями. Не хочу опять жить впроголодь, забив на мечту, да еще и моя мама... – она делает глубокий вдох, будто готовится сказать что-то неприятное, и я весь обращаюсь в слух, потому что Писюха впервые говорит о личном, – Рита, она...

– Денис?!

Зажмуриваюсь. Не может быть!

Не хочу поворачиваться, я знаю кто стоит за спиной. Этот голос я узнаю из тысячи. Столько времени я мечтал о его обладательнице, а потом хотел поскорее забыть, поправляя ножи в спине. Столько крови она из меня выпила.

Довела до того, что я переехал на другой конец света. Но и месяца не прошло с моего возвращения, как гадюка, почуяв добычу, появилась.

Было бы лучше схватить Писюху в охапку и бежать без оглядки, но она отступает, переводит недоуменный взгляд с меня на дрянь за мои плечом, что-то решает в своей голове. Уверен то, что она придумала, абсолютно не соответствует реальности.

Я шагаю к ней, но Полина отступает.

Момент откровения испорчен, Писюха снова закрылась от меня.