Девочка война

42

POV Валя
Я где-то между сном и явью. Я хочу оставаться здесь вечно. Тут так уютно и пахнет
счастьем. И даже пульсирующая в висках боль не мешает мне наслаждаться тем, что под
моими руками так божественно ощущается сильное, мускулистое тело… м-м-м… а по моему
бедру и ягодице скользит горячая ладонь, слегка прихватывает и прижимает к себе.
Нет, я категорически не хочу просыпаться, мне нравится этот сон. Да-да, я посмотрю
его еще немного.
Я проваливаюсь в дрему как Алиса в кроличью нору, но где-то на полпути своего
падения ощущаю, как нежную кожу шеи щекочет что-то колючее, и влажный язык скользит
по ушной раковине.
— Ох, — вырывается из меня вздох, наполненный истомой, а по телу пробегают
мурашки удовольствия.
Я что-то неразборчиво бурчу и пытаюсь вывернуться из стальных объятий, чтобы
ухватить свой сон за хвост, но все, на что меня хватает, так это отвернуться, спрятать лицо в
одеяле и облегченно выдохнуть, когда меня ласково обнимают сзади. О, Господи, да!
Но реальность уже стучала в дверь, безжалостно и беспощадно, словно отбойным
молотком размазывая мои мозги по реальной картине мира.
Чье это колено, что вклинилось между моих ног?
Чья это рука, что так вольготно поглаживает мой живот?
Кто это, что дышит сейчас мне в шею и целует кожу в районе роста волос?
Что? Вообще? Происходит?
Я распахиваю глаза и захлебываюсь в воспоминаниях, таких ярких и таких
невыносимых. Боже, что же я натворила? Перед глазами от этой мысли тут же услужливо
всплывает картинка, где я реву в туалетной кабинке клуба, желая только одного — любви
сероглазого расписного мажора. На вот, блин, Валя, получи и распишись!
А дальше — больше. И хочется стонать в голос от своих вчерашних слов и поступков. О,
черт, мне категорически нельзя пить! Я целовала его, трогала его, чуть девственность ему
свою не подарила на блюдечке с золотой каемочкой.
Вот, Егор, бери и пользуйся, я же себя именно для тебя двадцать один год берегла.
Позорище! Пьяное, влюбленное до одури позорище!
Хорошо хоть душу свою перед ним не вывернула. А ведь я вчера была к этому близка,
как никогда. Слава Богам, пронесло! А так бы все, точно можно было бы идти и топиться в
Москве реке, сейчас же еще можно сделать морду кирпичом и потихонечку свалить домой.
Я осторожно, не делая резких движений, выковыряла себя из одеяла и из его объятий, а
затем также медленно села на кровати. Хотя, не скорою, хотелось просто драпать отсюда со
всех ног, вопя что-то типа «спасите, помогите», но я, сцепив зубы, приказывала себе быть
хотя бы адекватной. Хотя бы…
— Далеко собралась? — его голос, бархатный и слегка хрипловатый, пробирает меня до
костей, от чего-то заставляя бабочек в моем животе порхать и порхать.
От чего-то? П-ф-ф, Валя, ну не смеши ты бабушкины тапочки! Прям тайна века!
— Ага, — буквально выдавливаю я из себя, потому что сердце даже не колошматит в груди, оно гудит как трансформаторная будка, от слишком сильного волнения и
смущения, — домой. Что-то я загостилась. Да и родители меня уже заждались.
Так, а где моя одежда?
И тут же я со всей силы впечаталась лицом в открытую ладонь. Боги, за что мне это все?
И новая волна адского стыда накрыла меня с головой, при воспоминании, как Егор вчера
раздевал меня, а потом наглаживал почти голую, в одних микроскопических кружевных
труселях, которые толком и не скрывали ничего!
Решительно встала с постели, заметив свое платье и колготки, аккуратно сложенные на
кресле, стоящем в углу комнаты. Но куда там? Меня тут же схватили за запястье и
попытались затянуть обратно в постель. Ага-ага, бегу аж спотыкаюсь!
— А тебе не кажется, что сначала нам не мешало бы поговорить?
— Нет, мне не кажется, — это все на что меня хватило.
И тут же с силой выдернула свою руку из его жесткого хвата, бросаясь и хватая в охапку
платье с колготками. Но стоило мне только повернуться, чтобы прямоходом двинуть в
ванную комнату для переодевания, как я почти носом уперлась в голую грудь Кораблина.
— А мне кажется, что надо, — и он медленно разводит мои руки в стороны, отбирая у
меня мои жалкие пожитки.
В одних боксерах стоит, ребята! Красивый как Бог! Все эти его мускулы и татуировки…
Ну, так нечестно!
И вот где-то тут меня бомбануло! Потому что злость всегда бывает лучше таких
деструктивных чувств, как смущение и эта распроклятая любовь.
— О, я не ослышалась, Егор? Тебя на разговоры потянуло? Ты больше месяца от меня
шарахался как от прокаженной, а теперь вдруг снизошел до бесед задушевных? — я цедила
свой яд, хотя мне и было больно признавать, что его игнор меня так сильно ранил. А
плевать!
— Не ослышалась, — припечатал он меня и сделал шаг навстречу, а я тут же отступила,
хотя и делать это было особо некуда.
— Знаешь, что, Егор ?
— Что?
— Пошел ты знаешь куда?
— В баню? — улыбнулся он одними губами и сделал еще один шаг ко мне.
— В жопу!
— О, Валька моя, ты такая.
— Великолепная?
— Великодушная!
О, с меня хватит! Он опять играет со мной в свои жестокие игры. Я пас! И я
подныриваю под его руку, которой он уже уперся в стену с одной стороны от моего лица, и
фактически бегу на выход. Да гори оно все синим пламенем! Я готова в одних трусах и его
футболке отправится домой только не терпеть это все.
— Опять сбегаешь? — эти слова как нож в спину.
— Я? — я поворачиваюсь и в шоке смотрю на него, — Я опять сбегаю? — а дальше
Остапа понесло, — Да это ты от меня месяц морозился, даже в сторону мою не смотрел!
— Смотрел! Я тебе больше скажу — я кроме тебя вообще и не видел ничего! — он
рубанул рукой в воздухе, и я чуть было не потеряла суть разговора, засмотревшись на его
великолепные восемь кубиков пресса и боксеры, что так ладно обтянули все стратегически важные места. Черт! Валя,  прием! Как слышно?
— Ага, так смотрел, что даже с днем рождения меня не поздравил! — и эти слова
вырвались из меня почти с жалобным всхлипом, потому что до сих пор мне было до боли
обидно от его равнодушия.
— Да поздравил я тебя, Валька моя! Медведь этот двухметровый и цветы, думаешь от
кого были? — и глаза его умоляли поверить ему, понять и простить. А вот фигушки!
— Ничего я уже не думаю! Я из-за тебя Илью бросила, на той же неделе, как ты меня в
машине… а ты.
Все, сейчас я начну рыдать и тогда пиши «пропало».
— Я просто ждал, когда ты сделаешь свой выбор!
— О, что серьезно? Месяц ждал? Странно как паутиной не покрылся!
— Согласен, я немного переборщил, — виновато отвел он взгляд в сторону, — но если
бы я опять начал твои пороги обивать, то ты бы снова меня с грязью смешала, а потом бы
чисто на зло мне продолжила гулять со своим Илюшей пока бы я от ревности окончательно
не спятил!
— Как это трогательно! — всплеснула я руками и скривилась, — Погоди немного,
сейчас я начну тебе сочувствовать! Вот сразу как прокляну, так и начну!
— За что, Валька моя?
— За то, что ты немного переборщил! — последние слова я просто выплевывала из себя.
Уму непостижимо! Значит он все это время был в курсе моих к нему чувств и просто
ставил свои жестокие опыты и эксперименты, добиваясь от меня полной и безоговорочной
капитуляции. Пока я слезы по нему лила, этот коварный интриган просто выжидал пока я
тупо дойду до ручки. И добился-таки своего!
— Валя, — так нежно и ласково потянул он и шагнул ближе, что мое глупое сердце тут
же дрогнуло. Ну ничего-ничего, пусть дрожит, а мозги-то пока еще у меня не скисли. Еще
повоюем! Но сначала…
— Пожалуйста, Егор, оденься, а? — я почти взмолилась, не замечая, как тепло, почти
по-домашнему назвала его и то, какая улыбка появилась на лице Кораблина после моего такого
обращения.
— А что не так? — и еще один шаг в мою сторону с самодовольной ухмылкой на губах.
О, этот засранец прекрасно знал, что древнегреческие боги рядом с ним просто бы тихо
рыдали в сторонке, нервно грызя ногти. Что уж до меня? Чума!
— Егор! — все же смущенно потупила я глаза.
Еще шаг ко мне, а потом я неожиданно вскрикнула, потому что расстояние между нами
сократилось до нельзя и Кораблин, подхватив меня под попу, резко двинул вперед и усадил на
комод, стоящий за моей спиной. А сам вклинился между моих ног и футболка его, что до
этого казалась приличной по длине, вдруг задралась до безобразия.
— Валя, — он почти рычал, приподнимая мою голову за подбородок, — давай не
будем махать шашками, ладно? Давай поступим так: ты сходишь все-таки в душ, а я пока
приготовлю нам завтрак, а потом, если ты захочешь, я отвезу тебя домой. А если не
захочешь, то мы останемся здесь, вместе, ты и я. И может быть ты выслушаешь меня, а потом
и сама захочешь сказать мне что-то. М-м, как тебе план? Рабочий?
Это был нечестный ход, потому что все вот эти слова сопровождались беспрерывными
поцелуями в мою шею и нежным покусыванием мочки уха. Ну что я могла еще ему ответить?
Так, где мои мозги?
— Вовсе нет, — все-таки бормочу я, потому что обида еще подогревает меня изнутри.
Но голос мой неприлично хриплый заставляет меня жмуриться от смущения.
— О, да! — с силой сжимает он мои ягодицы и прижимает к своему паху.
Господи ты, Боже мой, соберись, тряпка! И я аккумулирую всю свою силу воли и все-
таки даю отпор.
— Полотенце давай, — отталкиваю я его от себя и с вызовом смотрю в сталь его глаз.
Пусть будет уже этот чертов душ, только не вести с ним вот эти все заведомо проигрышные
для меня разговоры.
А понимание уже колошматит мне по нервам, и я с ужасом осознаю одну простую
истину — если это очередная его игра, то она просто убьет меня.
Вот и все.