лента, сброшенная с глаз Фемиды

акт 5

Die Liebe ist ein wildes Tier
Sie ahnt dich, sie sucht nach dir
Nistet auf gebrochenem Herzen
Geht auf Jagd bei Kuss und Kerzen

Saugt sich fest an deinen Lippen
Gräbt sich Gänge durch die Rippen
Lässt sich fallen weich wie Schnee
Erst wird es heiss
Dann kalt
Am Ende tut es weh*

Все воспоминания их юности с Осаму, будто бы собравшись в один камень, ударили Накахару по затылку, едва ли губы Дазая прикоснулись к его щеке. Темноволосый мужчина провел языком вдоль четко выраженной линии скулы конкурента. Короткие волоски рыжей щетины мягко покалывали кожу губ адвоката. Пальцы Осаму отодвинули галстук Чуи, после чего дотронулись до следа клятвенной царапины на шее, немного потерли его. Осознание того, что спустя четырнадцать проведенных в разлуке лет, бывший мафиози может так спокойно целовать его лицо, пришло хоть и не сразу, но зато очень болезненно. Перед синими глазами Накахары вновь почему-то возникла именно та омерзительная, но очень ему запомнившаяся на всю жизнь картина перерезавшего горло кому-то из пленников Осаму, когда он случайно вошел без стука в кабинет восемнадцатилетнего начальника.

Покрытые синяками и отпечатками обувной подошвы руки жертвы были накрепко привязаны ремнями к подлокотникам кресла. Ее ноги были неестественно широко разведены и также зафиксированы чем-то жестким, а пах сдавливало собой острое колено Дазая. Из покрасневших глаз беспрерывно текли слезы. Левой рукой кареглазый мафиози сжимал светлые волосы мужчины, запрокинув ему назад голову.

Видимо, так всегда заканчивал свои пытки Осаму ─ извращенно убивал врагов.

─ На самом деле я чувствовал себя полноценной частью «Двойного черного» только тогда, когда на всю длину входил в твое тело, Чуя. И ритуальные порезы здесь вовсе не причем. ─ Обложенное снежными облаками небо начало постепенно приобретать пепельно-серый оттенок, а дуновения ветра, сменившего свое направление на северное, показались стоящему в одной расстегнутой рубашке Накахаре еще холоднее, чем были днем. ─ Тем не менее, хоть мы и конкуренты на работе, но в сексе, если что, я все еще твой partner in a crime.

Гештальт не был завершен, мысли бились, разлетались на тысячи мелких осколков, а затем с новой силой вонзались в разум Накахары. Вот он. Осаму Дазай, его бывший партнер и самый молодой босс в истории Портовой мафии, терся своим шрамом об его шрам, скользил кадыком по кадыку. Синеглазый адвокат мог в любой момент ударить коленом в живот или дернуть мужчину за волосы, однако он медлил, словно сомневаясь в чем-то. Бинты, сползшие с шеи конкурента, лентами струились по костлявым плечам. Дрожа, Чуя вытер свою кровь с разодранной после когтей птицы ладони о край марлевой ткани чужой повязки. Снежные верхушки деревьев вдали сливались с какой-то повисшей в воздухе белой дымкой. Ястреб больше не кричал. Осаму же с тихим шорохом сбросил свой пиджак на снег, а после достаточно грубо толкнул на него совершенно не ожидавшего подобных действий рыжеволосого адвоката. Не дав Накахаре опомниться, темноволосый мужчина склонился над его грудью, опершись коленом на край поребрика.