Если бы ты не случился

Глава 3

Последнее время Акутагава просыпался слишком рано: досаждала колющая боль в груди, слегка отдавая в плечо. Так что этим прохладным утром он сидел на полутёмной кухне за деревянным столом и, зевая, помешивал ложкой чай. Солнце за окном ещё даже не начало подниматься, от того и комната стояла во мраке. Капли дождя звонко стучали по стеклу, заглушая остальной городской шум. Приятный фруктовый аромат из чашки разлетелся по всему помещению. Утренняя прохлада была слишком ощутимой после сна, так что Рюноске накинул тоненький плед на худые плечи, хоть он и не очень помогал. А вот тепло, исходящее от фарфоровой чашки, приятно грело руки, создавало ощущение некой безопасности, уюта, и тогда он уже не чувствовал себя таким одиноким в этой пустой квартире. Это тепло... Оно ассоциируется с прикосновениями. Кажется, будто кто-то очень важный, кто-то близкий нежно держит тебя за руку. Хотелось бы хоть раз почувствовать это на самом деле.
Акутагава поставил чашку на блюдечко с тоненькой золотой каёмкой, его внимание зациклилось на кистях рук. Тонкие и бледные, совершенно непривлекательные, как ему казалось. Разве такие они должны быть у 20-летнего человека? Он затаил дыхание, едва дотрагиваясь, провёл пальцами по светлой коже, изучая свои ощущения. Прикосновения... Они всегда были такими раздражающими. Рюноске не любил их, даже ненавидел, когда кто-то дотрагивался к нему случайно или намеренно. В такие моменты он невольно вздрагивал, пробегали многочисленные мурашки, и появлялось желание, чтобы человек, посягающий на его личное пространство, держал свои руки при себе. Но в то же время, как бы ему самому не хотелось этого признавать, Акутагава всё же нуждался в этих ощущениях. Они были желанными, манящими, казались ему несбыточной мечтой. Вот только такие прикосновения не способен подарить обычный человек, который совершенно не знает тебя, не знает, что у тебя на душе. Они другие - особенные.
Рюноске нахмурился: опять эти назойливые мысли не дают ему покоя, побуждают на дальнейшие не имеющие смысла рассуждения. Сам ведь всегда говорит, что ему никто не нужен, так откуда вдруг взялись все эти глупые мечты и непонятные фантазии? Почему он вообще думает об этом почти каждый день?
В темноте ярко засветился телефон, лежащий недалеко от мисочки с печеньем, которым его вчера угостил Накахара. Рюноске закашлялся, немного сморщившись от боли в груди, и заметил новое уведомление. Внутренний конфликт резко отошёл на второй план. В такую рань писать сообщения Акутагаве может лишь любимая сестра, знающая о его манере подниматься ещё до рассвета. Он зевнул и заглянул в экран, от чего на глазах, привыкших к темноте, выступили слёзы. Рюноске моргнул несколько раз, дабы сфокусировать зрение.
«Привет. Уже проснулся?»
На лице появилась такая несвойственная для него улыбка, в голове нарисовался родной образ Гин. Натянув постоянно сползающий плед на плечо, Акутагава начал печатать ответ.
«Доброе утро. Последнее время плохо спится».
«Из-за простуды?»
Тишину развеял короткий вздох. Они часто общались друг с другом, и Акутагава всегда пытался сдержать приступы кашля, когда они уже стали регулярными. Тогда он понял, что ничего хорошего это не принесёт, а узнав их истинную причину, решил, что будет лучше скрыть её от Гин, чтобы не тревожить. Иногда приходилось врать, что нет ничего серьёзного, и это обычная простуда, которая быстро пройдёт, а уже через пару дней он говорил, что полностью здоров. Хоть было это далеко не так.
«Не переживай, мне уже легче. Как раз пью чай», - Рюноске попытался успокоить сестру. Ответ не заставил себя долго ждать.
«Уверен, что всё нормально? Последнее время ты часто болеешь».
Акутагава горько ухмыльнулся. Ну что он может ей написать? Сказать правду, о том, какую боль может принести слишком глубокий вдох? То, с каким трудом он пытается уснуть каждый вечер? Или о том, что его вес уже давно далёк от нормы, из-за постоянного отсутствия аппетита? Разве он может заставить её переживать ещё сильнее? У неё и своих хлопот хватает, не нужно Гин об этом знать. Да и не настолько плачевное у него состояние, сам справится.
«Всё хорошо, не волнуйся. Я могу о себе позаботится». - Акутагава решил покинуть эту тему, поэтому поспешил задать вопрос. - «Когда сможешь приехать?»
На этот раз сообщения долго не было. Собеседник всё не решался что-либо сказать. Но этого больше не требовалось. Рюноске уже и так всё понял.
«Прости. Ещё не уверена, получится ли...»
Для Акутагавы это не было неожиданным - он с самого начала знал, каким будет её ответ. Но каждый раз в душе была маленькая надежда на то, что конец их разлуки скоро придёт.
Они уже очень давно не виделись. Гин постоянно была занята либо учёбой, либо подработкой и сейчас жила совершенно в другом городе, поэтому возможности, как на зло, никогда не было. Рюноске не злился. Он всё понимал, искренне гордился всеми её успехами и помогал, чем мог, порой не жалея себя. Но всё же, как бы сильно он не радовался за Гин, как бы не пытался убедить себя в том, что так ей будет лучше, всё равно жалел, что отпустил её одну так далеко. Поэтому и сейчас ему не нужно было ничего, Рюноске просто хотел, чтобы она была рядом. Сидела напротив него, пила с ним чай и о чём-то мило щебетала своим прекрасным голосом, а он бы слушал и наслаждался такой уютной домашней атмосферой.
У него ведь больше никого нет.
Пальцы неуверенно сами начали набирать сообщение.
«Ничего страшного. Приедешь, как будет время. А сейчас лучше поспи немного. Ещё слишком рано, а тебе нужен отдых».
Акутагава несколько раз перечитал написанный им текст, скрывающий его истинные чувства и переживания, удостоверившись, что он выглядит достаточно убедительно, и коснулся кнопки "Отправить".
«Хорошего дня», - последовал короткий ответ.
Акутагава на миг слегка улыбнулся уголками губ и отложил телефон подальше от себя. За окном всё ещё стояла непроглядная тьма, дождь не останавливался: упорно продолжал стучать в окно, но Рюноске его даже не замечал. Чашка с чаем уже не грела, её тепло больше не спасало от одиночества, как бы Акутагава, сам того не замечая, не прижимал её к груди, рассматривая тёмные силуэты в квартире опустошённым взглядом. Ничто не способно заменить человека, который бы мог дать ему то, чего он всегда желал, но боялся признаться в этом даже себе. Да и разве он кому-то сильно нужен? Кому-то интересен? Нет. К нему никогда не проявляли особого внимания, а если и пытались - он сам их отталкивал, отвергал всех, кто желал наладить с ним отношения. Почему? Потому что боялся. Боялся привязаться и не хотел, чтобы кто-то привязался к нему. Лишь для Накахары сделал исключение и впустил в свою жизнь, сам не зная почему. Может от того, что Чуя был слишком настойчив? Он уже и не помнит, когда это было, но они начали разговаривать всё чаще, и вскоре общение переросло в дружбу. Нельзя сказать, что Рюноске и Чуя были очень близки, но Накахара в жизни Акутагавы занимал явно не последнее место...
Снова очередной приступ кашля, за ним - острая боль. Она раздражает, но резко приводит в себя, заставляя забыть всё то, чему быть не суждено. Акутагава снова возвращается в своё привычное состояние. Нужно попытаться ещё раз уснуть, а то голова совсем не варит, и в неё лезет всякий бред. Да, так определённо будет лучше. Босые ноги коснулись холодного пола, и Рюноске направился обратно в спальню, оставив на столе наполовину пустую чашку чая.
***
Как Чуя и обещал, на неделю он сделал перерыв и не пытался подрабатывать везде, где только можно. Как оказалось, отдыхать хоть иногда очень полезно, но и совсем без дела сидеть дома слишком скучно и непривычно, поэтому Накахара часто что-нибудь готовил под любимую музыку. Он даже начал высыпаться, но, так как на сон уходило чуть больше времени, чем обычно, теперь с Акутагавой по утрам он не виделся. Зато заходил к нему в его магазин, откуда они потом вместе шли в кофейню. Да, это было именно то заведение с хорошей музыкой, но без нормальных десертов. Сказать, что Чуе было плевать на то, где они выпьют кофе - ничего не сказать, хотя пару раз он приходил туда и без своего друга. Сидеть именно в той кофейне, где работает Дазай, было инициативой Рюноске. Была ли причина в нём или Акутагаве полюбилось это место по совершенно другой причине, Чуя не знал. В прочем, сегодня они тоже сидели за небольшим столиком и вели непринуждённую беседу, ожидая, пока к ним подойдёт официант. Как Чуя успел подметить, их всегда замечали быстро, и молодой человек с серебристыми волосами сразу же спешил принять их заказ. Паренёк всегда мило и вежливо улыбался, а также успел запомнить, какие напитки они оба предпочитают.
- Вам как обычно? - спросил Ацуши, украдкой остановившись взглядом на одном из посетителей - темноволосом незнакомце с немного бледноватой кожей и худощавым телосложением.
- Ага, - коротко ответил Акутагава, не заметив обращённого на него внимания официанта. Сегодня Рюноске был более погружён в себя, чем обычно.
Ацуши от чего-то слегка потемнел, поблагодарил за заказ и собрался было уходить.
- Как долго стоит ждать? - остановил его голос другого посетителя.
- Извините, н-но я не могу сказать точно... - Накаджима пожал плечами и направился к барной стойке. Честно говоря, он понятия не имел, что ответить. Кто знает, сколько времени уйдёт у Дазай-сана на новый рисунок. Ацуши понял, что тот слишком сильно заинтересовался рыжеволосым молодым человеком. За неделю незнакомец приходил сюда восемь раз, при чём дважды был совершенно один. И каждый раз Дазай-сан с широкой улыбкой на лице создавал очередной шедевр, при чём постоянно изображал что-то новое. Ацуши не мог перестать этому удивляться и всегда заворожённо наблюдал за тем, как бариста аккуратно вырисовывает детали на картинке. Ранее и не подумал бы, что тот такое умеет.
Дазай же в свои творения вкладывал целую душу. Никогда ещё рисование не приносило ему столько удовольствия, как за эту неделю. Да и нельзя было сказать, что Осаму этим увлекался. Талант был, вот только потребность в нём отсутствовала, так что он уже давно в этом не практиковался и был удивлён, что многое помнит. Ему нравилось, когда руки сами начинали выводить линии, а потом получалось полноценное изображение, хоть изначально бариста и малейшего представления не имел, о том, что создаст на этот раз. Всё зависело от рыжего незнакомца. Первые дни тот казался слишком грустным и задумчивым, поэтому Дазай старался изо всех сил сделать что-нибудь такое, что могло бы хоть немного улучшить настроение парня. А на то, как он каждый раз любопытными глазами, цвет которых всё так же оставался загадкой, из-за большого расстояния, разглядывал пенку и иногда даже едва заметно улыбался, Осаму бы мог смотреть вечно.
Накаджима отдал небольшой жёлтый лист бумаги, на котором были написаны названия напитков, Дазаю и проследил за тем, как тот охотно принялся выполнять свою работу. Ацуши не узнавал баристу. Кажется, тот впервые за долгое время показал свою настоящую, искреннюю улыбку. Он выглядел таким счастливым и оживлённым, что Накаджиме, как одному из его друзей, стоило бы лишь порадоваться. Вот только у молодого официанта в душе были смешанные чувства. Блондин вздохнул, облокотился руками на барную стойку и перевёл взгляд на двоих незнакомцев. Имеет ли всё это смысл? Разумно ли так сильно привязываться к тому, с кем ты ни разу не говорил, о ком совершенно ничего не знаешь, даже его имени? Всё-таки это совершенно чужой человек. Ожидания крайне редко совпадают с реальностью, зачем же тогда что-то себе надумывать, чтобы потом разочароваться? Хотя, может, это Ацуши ещё слишком глуп и ничего не понимает в отношениях между людьми?..
От этих мыслей почему-то тянуло на сон, Ацуши сладко зевнул, прикрыв рот ладошкой: спать хотелось невыносимо с самого утра, а ведь до конца рабочего дня ещё было слишком долго. Накаджима поправил прядь своих волос, снова посмотрел на посетителей и слегка удивился. Человек в тёмном плаще, сидящий вместе с предметом заинтересованности Дазай-сана, зевнул в этот самый момент. «Надо же, - подумал Ацуши, не только я сегодня не выспался». Незнакомец выглядел совершенно неприветливо, постоянно сидел нахмурившись. Бледная кожа, глубоко посаженные серые глаза, мрачная одежда... Он скорее был похож на вампира, нежели на человека. Почему-то в голове Накаджимы промелькнула мысль, что ему не хотелось бы с ним пересекаться.
Но, с другой стороны было в нём и что-то... привлекательное? За то время, пока этот человек приходил в кофейню, Ацуши успел его разглядеть получше. Чёрные волосы с длинными прядями по бокам слегка растрёпаны. Аккуратные черты лица, тонкие, немного сухие губы, грустный взгляд, от которого веяло холодом, а также худые кисти рук - всё это давало необычное сочетание, но Ацуши находил в этом нечто особенное. Накаджима никогда ещё не видел человека с подобной внешностью.
- Держи, Ацуши - голос Дазая привёл парня в себя. Бариста вручил официанту две чашки кофе. Надо же, он так быстро справился или это Накаджима так долго пялился на посетителя? - К слову, если вдруг ты не знал, - Осаму загадочно улыбнулся, - зевота заразна.
Слова Дазая ввели парня в ступор, и он лишь вопросительно посмотрел на него.
- Ладно, вижу ты так и не понял, - Дазай разочарованно вздохнул. - Иди уже.