Дети Кораблина

Дядя-дурачок

— Мальчики у вас просто замечательные! — воспитательница выдает мне поделки
ребят — приклеенные к картону пожелтевшие листья.
Я знаю, что весь этот мусор облетит в скором времени, но мне ужасно приятно, что
ребята уже самостоятельно могут проделать столь сложную аппликацию.
— Спасибо, мне очень приятно!
Принимаю сыновей, веду их одеваться.
— Мама! — целуют они меня одновременно в обе щеки.
В такие моменты я просто на седьмом небе от счастья, и радуюсь, как никогда, что
родила их, несмотря ни на что!
— Давайте, в коляску! — командую я.
Малыши запрыгивают, я выруливаю за ворота детского сада.
Хищный спортивный автомобиль моментально выезжает из-за угла и начинает моргать
мне фарами. Поворачиваюсь. Чтобы оценить уровень опасности (идиотов за рулем хоть
отбавляй), а не потому что меня привлек водитель.
Хмурюсь. Стекла затонированны, ничего не видать. Ускоряю шаг, толкая впереди себя
коляску энергичнее.
— Карнавал! — опускается стекло автомобиля. — Валя!
Этот голос подстегивает меня, точно кнутом.
Налегаю на коляску, ускоряюсь, почти до бега, насколько это возможно с двумя
маленькими детьми.
Егор. Выследил меня. Ненавижу! Не хочу, чтобы он видел малышей. А малыши
непутевого папашу.
— Валь! Ну стой, а!
Автомобиль с визгом паркуется, слышится звук захлопывающейся двери, пиканье
сигнализации.
Меня догоняют тяжелые мужские шаги. Наконец, Егор ровняется со мной, а потом и
вовсе перегоняет. Жадно всматривается с мальчиков.
— Двойня? — поднимает густую бровь Егор. — Мои?
Сыновья непонимающе глазеют на горе-папашу.
— Отойди от детей! — рявкаю я тигрицей, разворачиваю двойную коляску так, чтобы
мажор не видел сыновей.
— И все же, Валь, — не отстает от меня, — если они мои, то у меня к тебе предложение.
— Пошел к черту со своим предложением!
— Я сделаю тест! — не успокаивается Егор.
Внутри меня все холодеет, но лишь на долю секунды. Потом я быстро беру себя в руки.
— У детей есть отец, и он, к счастью, не ты!
— Врешь! У тебя была двойня от меня. И по срокам все сходится.
А теперь меня бросает в злость от наглости мажорчика. Сначала сделал дело, потом в
кусты свалил, а теперь, здравствуйте, объявился горе-папаша.
— Ошибаешься, Егор. Ты отправил меня на аборт тогда. Я его сделала. Теперь оставь
меня в покое!
— Я сделаю тест! Слышишь? И ты не сможешь мне препятствовать! — орет Егор мне
в след на всю улицу.
Показываю ему средний палец. Это все — что он заслужил от меня и детей.
— Мама! Мамотька, а кто это? — волнуются мои двойняшки.
— Дядя-дурачок, — объясняю им, — не переживайте. Хотите мороженное?
— ДА! — с посулом любимого лакомства сыновья быстро забывают о горе-папаше, а
меня все еще трясет от его слов.
То не нужны мы были ему, на аборт отправлял, а то на тебе, понадобились. Очень даже
хорошо, что я замужем за Веником, и именно он вписан в графе «отец» у детей. Пусть мажор
попробует что-либо доказать теперь!