Дети Кораблина

Знакомство с отцом

Валя

На улице темно, страшно и холодно. Выхожу из «шестерки» с тяжёлым пакетом,
наполненным всякой всячиной. Уж коли выбралась в магазин — надо закупаться по
максимуму. Ведь с двумя детьми никогда не знаешь, будет ли у тебя возможность сходить за
продуктами еще раз.
Темень такая, что хоть глаз выколи. Ладно, перехватываю сумку и пакет покрепче,
опускаю глаза в пол, чтобы ни один проходящий мимо парень не подумал, что я заигрываю с
ним ища приключений на свою попу, и на всех парах несусь домой. Проезжающие мимо
машины ослепляют фарами, а вот одна из них нагло въезжает прямо на тротуар, преграждая
мне путь!
Я подслеповато щурюсь на мощный противотуманный свет фар, и не могу толком
разглядеть, что происходит внутри. Водительская дверь немедленно открывается, сильные
мужские руки подхватывают меня. Я пытаюсь орать, но, во-первых, бесполезно: на этом
участке улицы, в этот осенний вечер ни души, а во-вторых, все происходит слишком уж
стремительно: я и пикнуть не успеваю, как оказываюсь в теплом кожаном салоне дорогого
джипа.
Рядом со мной восседает представительный мужчина в костюме и галстуке. На нем
очки в тонкой золотой оправе, а лицо кажется мне смутно знакомым. Вернее, не лицо, а
какие-то общие черты. Вот только не пойму, на кого именно он похож.
Водитель, запихнувший меня в салон, невозмутимо возвращается за руль, заводит мотор.
Мне страшно! У меня двое маленьких сыновей, а меня считай похитили посреди белого
дня, точнее, ночи.
Непонимающе смотрю на мужчину в костюме.
— Здравствуйте, Валентина. — негромко говорит бизнесмен. Снимает очки. Улыбается.
Вот только глаза его остаются холодными и безэмооциональными. Жуткое зрелище, одним
словом. — Вот и пришло время познакомиться нам с вами!
— Кто вы? Зачем вы меня похитили? Дома меня ждет муж и дети… Они будут искать!
Напишут в полицию…
Я блефую. Зная Веника, рассчитывать на то, что он вспомнит о моем существовании
раньше утра не приходится. А уж пойти с заявлением о моей пропаже в полицию — и вовсе
нонсенс.
Но похитителю об этом знать необязательно.
— Зачем же сразу в полицию? — усмехается мужчина. — И вас никто не похищает. У
меня к вам серьезный разговор.
— Я не буду с вами разговаривать, пока вы не представитесь.
— Разумеется. Кораблин Владимир Ильич, отец Егора и дедушка ваших близнецов.
Несмотря на то, что нечто подобное я и ожидала, но все равно не была стопроцентно
уверена. А теперь вон оно как. Но зачем??? Почему они преследуют меня?! Сначала
недоделанный мажор, теперь вот его батя.
— Никакой вы не дедушка. — тут же возражаю я. — Ваш сын сделал все, чтобы его дети
не появились на свет. Мои дети от мужа. От Вениамина Алешина. К вашей семье они не имеют никакого отношения.
— Отнюдь! — спокойно возражает Владимир Ильич. — Таких совпадений — один к
миллиону, величина, что стремится практически к нулю. Я понимаю, что мой сын очень
обидел вас, не поддержал.
Ага. Ах если об только «не поддержал», у меня бы не было столько негатива к нему.
— Но сейчас у него есть реальный шанс все исправить. И есть желание наладить
контакт с вами и детьми.
— С чего бы это вдруг? — хмыкаю я.
— Вы — производите впечатление умной образованной девушки, — вдруг начинает мне
льстить старший Кораблин, — значит должны понимать, какие перспективы вам сулят, если
вы станете сотрудничать с нами.
Э-э-э… сотрудничать? С ними? С какой стати? А я уже, наивная дурочка, губу
раскатала, думая, что Егор воспылал любовью к сыновьям, однако, нет. Совсем нет.
— Нет, я сейчас вообще ничего не понимаю.
— Егору нужны доказательства, что дети от него.
— Идите вы со своими доказательствами! — злюсь я на столько, что уже напрямую
посылаю дедушку моих сыновей. — Никому я ничего доказывать не собираюсь!
— Не пыли! — властно приказывает Кораблин старший. — Ему не просто так
доказательства нужны, а для нотариуса.
— Интересное дело, — хмыкаю я, — то два года от него ни слуху, ни духу, а теперь
нотариус… Зачем вам мои дети? Что вы задумали?
Кораблин старший достает смартфон, открывает калькулятор и натыкивает на нем число с
шестью нулями.
— Вот столько ты получишь, если согласишься сотрудничать с нами.
— А если не соглашусь?
— С нами лучше соглашаться, девочка!