— Ну, скажи же, тебе нравится? — я уже полчаса крутилась в комнате в общежитии Сонбин в одном нижнем белье, чтобы подруга рассмотрела мою первую татуировку. Я еле продержалась эти десять дней реабилитации, чтобы, наконец, избавиться от надоедливой плёнки, что защищала только нанесённую надпись, и от заживляющих мазей, что не давали спокойно спать благодаря своему «благовонию». — Почему ты молчишь?
— Просто мне казалось, что... Мне вообще ничего подобного не казалось! — в конце концов встав с кровати, заваленной мягкими игрушками, Сонбин подошла ближе, поворачивая меня боком к себе и проводя пальцем по ровным буковками. — Она, правда, настоящая? В смысле, вау, то есть, подруга, ну ты даёшь, это же просто обалденно!
— Правда? Боже, ты так долго молчала, что я уже подумала, что потеряла тебя, — усмехнулась я, натягивая белую майку и светлую джинсовую юбку.
— Не смешно, ты больше недели отказывалась встречаться, я подумала, что ты решила разорвать со мной все связи, — взяв с кровати одного из своих многочисленных драгоценных плюшевых медведей, Сонбин со всей силы ударила меня им по спине, отчего я полетела в сторону шкафа, что встал на пути моего падения. — Я же волновалась! А ты по салонам лазила, да? — каждое слово девушки сопровождалась дополнительным ударом, а вскоре к первому медведю присоединился ещё один — весь в розовых и голубых пятнах неоновых оттенков, казалось, этим медведем можно было освещать себе путь в лесу, если потеряешься — до того он ярким был.
Я действительно чувствовала себя виноватой перед подругой, ведь в последнее время мы с ней несколько отдалились: я сейчас больше времени проводила с Сакурой и Ыну, она же — с Лисой и Сехуном, и не сказать, что мы от этого были с ней менее счастливы. Просто, кажется, настал тот момент, когда наша скромная компания на двоих стала гораздо больше, у нас появились совершенно новые увлечения, что мы не могли разделить друг с другом, и это не казалось чем-то неправильным. Мы были так же близки, как и раньше, оставались теми же «Дабин и Сонбин», только наши интересы стали шире, а вместе с ними увеличился и круг общения.
— Извини, ты же знаешь, что я — параноик, боялась, что если выползу на улицу в период реабилитации, то обязательно что-то пойдёт не так, вот и сидела дома безвылазно, так ещё и страдала приступами паники из-за попыток рассказать всё родителям, — плюшевые нападки резко прекратились, а скоро и сама подруга опустилась со мной рядом на пол, опираясь спиной о большой шкаф.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Порочность и соблазны
RomanceВозможна ли любовь между двумя, казалось бы, совершенно несовместимыми людьми? И реально ли привлекательному и успешному директору влюбиться в обычную студентку университета, которая находит смысл своей жизни в том, чтобы скрываться от мира в стенах...
