Первая встречная, люби меня вечно

4.

Сириус наблюдал за тем, как Гермиона закалывает волосы в пучок. Он нагло подглядывал за ней, - но она же сама плохо закрыла дверь в комнату. Девушка возилась с волосами задрав голову, чтобы они не падали на лицо. В зубах она держала заколу. Губы ложились на пластик, будто целуя его. Сириусу хотелось стать этой заколкой, но тут же в голову ворвалась другая мысль, которая не давала ему покоя с того момента, как он узнал в подруге Гарри свою Гермиону. Он понял, что ошибся, и тогда перед ним сидела девушка не восемнадцати лет. Ей всего шестнадцать. Сириуса пугало то, что он влюбился в несовершеннолетнюю. Нет, влюбился он как раз во взрослую девушку, но он же не виноват, что ошибся. Или виноват? В любом случае, он ничего не мог с собой поделать. Его к ней тянуло. Он готов был все дни проводить в её компании, а ночами сидеть у кровати и охранять сон. Иногда закрадывались и другие мысли о том, как можно было бы провести ночь, но Сириус корил себя за них. Он не мог теперь позволить себе лишний раз дотронуться до Гермионы, поэтому ограничивал себя, разрешая лишь подсматривать за ней.

Гермиона надеялась затуманить образ Рональда, но он всё чаще виделся ей в неожиданных ситуациях. Ей казалось, что он её преследует. Гитара, на которой любил играть Сириус, взгляд его серых глаз и жажда свободы. Теперь она собирала волосы в пучок и представляла парня, который бы глупо смотрел на нее, но потом подал голос и рассказал что-то интересное. Сначала она бежала от него, а теперь искала в каждом шорохе.

Мимо двери промелькнула тень. Гермиона подошла к двери и выглянула. Оказалось, что это Сириус прошел в ванную комнату. Она печально опустила глаза в пол. Странная надежда встретить Рональда иногда появлялась спонтанно, и так же спонтанно угасала, когда перед ней оказывался не он. В тот вечер он пел: «Первая встречная, люби меня вечно». Может, это были не просто слова? Может, он каким-то образом заколдовал её?

- Гермиона, идем играть в плюй-камни? – в комнату заглянул Рон. Он, улыбаясь, смотрел на нее. Недолго думая, Гермиона согласилась. Удастся ли ей утонуть в рутине домашнего задания и общения с друзьями? Она должна была попробовать.

***
Тонкс разглядывала шрамы на лице Римуса. Она прекрасно знала, от чего они, но всё равно не переставала восхищаться этим мужчиной. Люпин для неё был тем, кто остался сильным, даже когда от него отвернулось магическое сообщество. Конечно, благодаря Дамблдору Римуса никуда не изгоняли и его воспринимали как обычного волшебника, но отношение к нему не было на высшем уровне. Об этом ни раз упоминал сам Люпин, когда рассказывал ей о своих работах, которые менял слишком часто.

После обеда они остались одни на кухне и теперь молчали, не находя слов. Каждый из них, в тайне от другого, любил совместные задания, так как там они спокойно общались и даже перешучивались между собой. Сейчас же Римус рассматривал чаинки на дне кружки и перебирал в голове вопросы, которые были бы уместны в данный момент.

- Тебе не кажется, что после вылазок Сириус стал каким-то странным?

Римус поднял взгляд на Тонкс. Ему тоже так показалось. Его друг никогда подолгу не прятался в своей комнате, не молчал за столом и не отворачивался, когда на него смотришь. Это был открытый человек без лишних комплексов. Если бы таким он стал после освобождения, то это еще можно было понять.

- Да, его будто что-то беспокоит.

Римус смотрел на Тонкс. Она кивнула. Для них обоих Сириус был слишком дорог, чтобы просто так упустить его поведение из внимания.

- Может, поговорим с ним? – предложила Тонк, с надеждой глядя на Римуса. Он согласился.

Их неловкое молчание продолжилось. Можно было бы уйти и заняться своими делами, но каждый надеялся на продолжение беседы. Когда Римус однажды пришел к Сириусу, он встретился с Тонкс. Девушка зацепила его своей необычной внешностью и добротой. Позже он узнал, что она еще и невероятно смелая. Чем дольше он проводил с ней время, тем больше находил её сходство с Сириусом.

На лестнице раздались тихие шаги. Тонкс повернула голову, а Римус поднял взгляд. Они надеялись увидеть Блэка, с которым хотели поговорить, но это была Гермиона. Она несла в руках пергамент и перо с чернилами. Её брови были сдвинуты, а губы поджаты.

- Простите, что мешаю, - произнесла она и села за стол, разложив вокруг себя вещи. – Я хотела сделать домашнее задание, но в нашей с Джинни комнате ребята играют в карты и их слышно на всём этаже.

Она грустно вздохнула и наклонилась над пергаментом. Тонкс с Римусом переглянулись.

- Почему ты не с ними? – задал резонный вопрос Люпин.

- Я немного устала от шумной компании.

Гермиона врала. Она устала не от шумной компании, а от шума в своей голове. Там слишком громко голос кричал песню. Она надеялась, что в компании друзей забудет обо всем, но не получилось. Этот вариант отпал, и она прибегнула к урокам. Если бы кто-то буквально месяц назад сказал, что она будет думать не только об уроках, то ему бы посмеялись в лицо. Сейчас же было странно осознавать, что это стало правдой. Теперь было страшно, что и учеба не поможет. Гермиона погружалась в сочинение глубже и глубже, это стоило сильнейших усилий.

Римус и Тонкс следили за её усилиями. Никогда бы Люпин не сказал, что Гермионе сложно дается домашнее задание. Что-то было не так. Она с силой сжимала голову, постоянно поправляла волосы и останавливалась через каждые пять предложений.

- Гермиона, у тебя что-то случилось? – спросил Римус, заставляя её опять отвлечься.

Она отрицательно покачала головой. Это были только её проблемы. Это были очень глупые проблемы. Но они были, и Гермионе было стыдно за них. Даже когда Виктор Крам проводил с ней время, она не отвлекалась от учебы. Что же произошло сейчас? Гермиона не могла дать ответ на этот вопрос. Она особо и не искала. Она бежала от этого, но её скорость была слишком маленькой.

- Если ты нам расскажешь, то тебе будет легче, - сказала Тонкс, кладя свою руку на руку Гермионы. Та подняла взгляд и на секунду задумалась. А что она теряет? Конечно, рассказать друзьям про это она не может, но Римус вряд ли осудит её, потому что он был преподавателем, он, наверное, научился с легкостью принимать разные заскоки студентов. Тонкс же казалась Гермионе более спокойной к разным тайнам. В отличии от Джинни, которую Гермиона любила как сестру, она не станет позже донимать расспросами и подробностями. Сейчас Гермиона может поделиться с этими двумя взрослыми и не бояться, что это узнает кто-то третий. Нужна ли Гермионе помощь? Наверное, да. Ладно, она переступит через себя и расскажет.

- Помните, я говорила про Рональда, с которым познакомилась?

Римус кивнул, а Дора уже понятливо улыбнулась.

- Он, кажется, мне понравился. Я не могу перестать думать о нем. Раньше со мной такого не было.

Её рассказ вместился в три предложения, но переживания упали тяжким грузом с плеч. Римус опять переглянулся с Тонкс. Гермиона закусила губу и ждала, что они скажут.

- Ты когда-нибудь влюблялась? – спросила Тонкс.

Гермиона кивнула.

- Мне кажется, эти мысли не отпускают тебя, потому что ваша с ним история не закончилась.

Гермиона нахмурилась. Она считала, что поставила жирную точку в их общении. Почему же тогда Тонкс сделала такой вывод?

- Нет, немного не так, - пояснила Дора. – Люди могут прекратить общение, но не поставить в нем точку.

Она посмотрела на Римуса, который стал внимательнее её слушать.

- О ком мы думаем чаще всего? О том, о ком мечтаем, а мечты – что-то еще не сбывшееся.

Тонкс бросила странный взгляд на Римуса, который, заметив его, выпрямился и вздохнул, поправляя на себе воротник рубашки.

- Мозг имеет привычку додумывать то, что остается для нас тайной. Он не успокоится, пока всё не выяснит.

- Но я сразу сказала, что уезжаю, и мы не сможем продолжить общение.

- Да, но не станешь ли ты отрицать, что, приехав обратно домой, будешь искать с ним встречи.

Гермиона задумалась. Она действительно представляла в голове момент, когда, приехав на каникулы, опять случайно с ним встретится. Она представляла разные ситуации их встречи. Где-то случайные, где-то те, в которых он сам придёт к ней, так как узнает, что она вернулась.

- И что мне с эти делать?

Этот вопрос вылетел спонтанно. Гермиона поняла, что всё пройдет после их встречи. Но как до неё дожить?

- Ты знаешь, где он живет или где учится? – спросил Римус.

Гермиона грустно помотала головой. В отличии от Рональда она не расспрашивала его о месте учебы и не пылала желанием искать его. Ей было не за чем. Но теперь всё изменилось. Теперь она хотела его найти, правда не знала как.

- Хм, я думаю, мы сможем что-то придумать, только нужно время.

Тонкс погладила Гермиону по плечу и повернулась к Римусу, который кивнул, соглашаясь помочь Гермионе. Мисс Грейнджер всегда ему нравилась своим характером, который был похож на характер Лили. Люпин был рад, что у Гарри есть такая подруга, иногда он даже думал, что было бы неплохо увидеть их как пару.

Пока они разговаривали, на лестнице появилась миссис Уизли и Блэк, которого она вытащила из комнаты, чтобы он со всеми, «как человек», попил чай. Видимо, скоро за ними спустятся довольные Уизли, которые были слишком падкие на мамину выпечку. Блэк, заметив Гермиону не сдержал улыбки. Она, как всегда, была привлекательной. Миссис Уизли уже расставляла кружки, когда Сириус наклонился над столом, протягивая руку к кружке, и вдохнул запах каштановых волос, которые так и манили его. Он вспомнил, как Гермиона упала на него в автобусе. Заметив его близость, она дернулась и странно посмотрела.

- Прости, - шепнул он ей на ухо.

Гермиону будто шибануло током. Она вспомнила тот же день, тот момент, когда Рональд сел возле неё и потянулся к её волосам, а потом извинился за свою несдержанность. Вновь эти воспоминания ударили по ней, и именно тогда, когда рядом был Блэк. Она смотрела на него, будто на приведение, а потом отвернулась, когда он усмехнулся той же ухмылкой, как делал это Рональд. Сириус стоял сзади неё, не желая отходить. В руке он сжимал кружку. В голове крутились идеи о том, как бы подружиться с Гермионой и открыть ей глаза, но всё было слишком глупо.

- Мне показалось, тебе нравится слушать гитару, - прошептал Сириус Гермионе, когда они сидели вместе и пили чай.

Она повернулась к нему и натянула улыбку. Нет, ей не нравилось слушать гитару, ей нравилось слушать Рональда. Это были разные вещи. Она смотрела на Сириуса, который улыбался ей, на его губе осталась крошка печенья. Указав на это, Гермиона уловила знакомый жест, когда Сириус вытер рот салфеткой.

- Да, мне нравится слушать гитару. Особенно мне нравится песня «Встречная».

Что ж, «коль гореть, так уж гореть сгорая». Если Гермиона не может встретиться с Рональдом, а мысли о нем не уходят, то она заставит себя поверить в иллюзию его присутствия. Пусть Сириус играет ей на гитаре, пусть он вытирает рот салфеткой, пусть нюхает её волосы и извиняется за это, пусть он наконец сведет её с ума, и она в беспамятстве погрузиться в свои мечты.

- А мне нравится играть на гитаре, и нравится, когда у моей игры есть слушатели.

Сириус улыбнулся, радуясь тому, что Гермиона теперь не откажется слушать его. Он сможет намекнуть ей на то, что перед ней не совсем Сириус, да и Рональд был тоже не совсем Рональд.

Закончив с трапезой, Сириус прикоснулся к руке Гермионы и, когда она повернулась к нему, махнул головой в сторону лестницы, говоря, что готов сыграть для неё.  Они вместе вышли из-за стола и скрылись на лестнице. Все, кто заметил это, проводили пару странными взглядами. Тонкс, сидящая далеко от Римуса посмотрела в его сторону и поймала его такой же озабоченный взгляд. Рон с Джинни тоже переглянулись и негласно решили позже обо всем расспросить подругу.

Сириус открыл дверь в свою комнату и пропустил Гермиону. Она скромно села на кресло, находящееся напротив окна, но Сириус заставил её пересесть на кровать. Он считал, что кресло недостаточно удобное место, чтобы наслаждаться его игрой. Достав из угла гитару, Блэк сел на другую сторону кровати, что заставило Гермиону повернуться к нему и с ногами влезть на матрас, садясь по-турецки.

- «Встречная»? – спросил Сириус, заранее зная ответ.

Гермиона кивнула, ожидая начала игры. Она с замиранием сердца ждала первые ноты. Было чувство, будто она находиться на сеансе гипнотизёра. Сейчас её разум будет отправлен в полет, как просила на уроках Трелони. Сириус мягко опустил пальцы на струны, Гермиона с замиранием сердца уставилась на них. Струны дернулись.

«Вновь нам солжет
  Общая история масс
  Общая история нас
  Эти пьяные вопли в ногах»

Гермиона проглотила слюну, но мешалась вовсе не она, а ком в горле, который не давал нормально дышать. Она слушала эту музыку у отца в плеере, но в живом исполнении она оказалась еще сказочнее и привлекательнее. Сириус перебирал пальцами струны и пел, слегка улыбаясь. Гермиона коснулась взглядом его губ, которые шевелились, выпуская слова.

«Первая встречная, люби меня вечно
  Люби меня вечно, люби меня вечно»

Блэк поднял взгляд на Гермиону, но она этого не заметила. Её глаза казались неживыми. Она не двигалась, а просто смотрела перед собой на его руки, иногда облизывая пересохшие губы или поджимая их. Сириус продолжал петь, пока не дошел до последней строчки. Его пальцы сделали последнее движение, оставив струны дотягивать последнюю ноту. Даже когда комната погрузилась в полную тишину, Гермиона не пошевелилась. Неужели он смог так зацепить её? Он сам не ожидал от себя подобного. Девочка перед ним, наверное, познала первую настоящую влюбленность. Она полностью потонула в человеке, и Блэку даже стало немного её жаль. Был бы на его месте другой мальчишка, то просто разбил ей сердце, он бы не смог понять её чувств, не оценил бы их, но Сириус пообещал себе уберечь её девственную душу. Блэк знал, что был грубым, но он постарается смягчить острые углы и окутать девушку теплом.

- Еще сыграть что-нибудь? – спросил он, когда заметил на себе осознанный взгляд.

Гермиона неуверенно мотнула головой, она боялась просить больше, боялась, что не выдержит такой пытки. Она неуверенно сползла с его кровати и пошла в сторону двери. Сириус провожал её понимающим взглядом. Каким бы он ни был грубым, но иногда он мог понять другого человека, особенно того, кто не умел скрывать свои эмоции, особенно Гермиону.

Выйдя из его комнаты, она направилась в столовую. Там были слышны голоса друзей. Её чувства были похожи на те, при которых утоливший жажду покурить человек идет жить привычную жизнь, зная, что вскоре придется курить опять. Она была уверена – еще ни раз Блэк будет играть для неё, еще ни раз она будет выходить из его комнаты со стеклянным взглядом, за которым прячутся мощные волны.