Серое небо, такое же серое, как неочищенная жемчужина в устрице, лежащая где-то на дне моря. Джерси тоже лежал где-то на дне, под океаном свободы, под сотнями возможностей. Унылый и такой же серый горизонт выглядывал из-за домов; иногда эта картина меняется, и высоко в небе ярко пылает солнце, но вместе с переменами оно приносит столько неудобств, что невольно снова вспоминаешь о той серости, которую небо источает с какой-то болью.
Это был конец зимы; до цветов и приятного ветерка еще далеко, но достаточно близко к холоду, пробирающему до костей, и никакого намека на тепло. Вместо обычного снегопада на город падал снег вперемешку с дождем, который ночью превращался почти в град. Ночной мороз сковывал землю, а днем солнце согревало ее, и получалась грязь, которую ковыряли ботинками школьники, пока ждали автобус. Но, как бы то ни было, сам воздух оставался тем же – мертвым и затхлым, он просачивался по швам города и закручивался у холмов.
Сегодняшний день – не исключение. Дети ходили в воскресную школу, им приходилось носить одежду, от которой все чешется, и в которой придется сидеть несколько часов, после чего этот воскресный ад закончится, и они снова будут свободны до следующего воскресенья. По воскресеньям создавалось впечатление, что Джерси терял привычную ему холодность. Люди здесь были довольно религиозными, а если нет, то делали вид, что были таковыми. В любом доме можно было найти хоть что-нибудь, относящееся к религии. Это как анатомия; так же как в любом теле обязательно есть определенные органы, так же в доме был различного рода религиозный хлам. Стоит совсем недолго пройти по квартире – и вы обязательно найдете бархатную иконку с изображением Иисуса, и еще крестик на ней, и это еще в лучшем случае; если обитатели дома особенно непреклонны по отношению к их вере, то вам не составит труда найти и библию - в блестящей обложке, с идеально ровными позолоченными страницами, которые так и просятся, чтобы их прочли.
И, вдобавок ко всему, Джерси – довольно опасное место. И Ньюарк был самым худшим уголком этого опасного места. Тела, дрейфующие по главной реке, или валяющихся возле парка не были редкостью. Дети обычно не шлялись по улицам, даже при свете дня, а если их и выпускали погулять, то только под присмотром старших. Здесь приходится постоянно оглядываться через плечо, куда бы ты ни шел, даже если просто отправился в магазин; там может быть вполне дружелюбная атмосфера, а еще там так же можно было получить пулю в лоб и присоединиться к числу тех неудачников, которые плавают в реках лицом вниз или тухнут в темных закоулках. Ограбления тоже случались часто, но этим по большей части занимались подростки – люди постарше тратили своё время и силы на более прибыльные дела, такие, как наркоторговля и угон автомобилей.
