Вивьен была одной из моделей Джерарда. Они познакомились в художественной школе, где девушка позировала для старших классов. Поначалу, она делала это в одежде, обнажая лишь некоторые участки тела. Однажды ей, в течении нескольких часов подряд, пришлось демонстрировать ноги, чтобы класс имел понятие о том, как выглядят связки и контуры прежде, чем переходить на что-либо другое. В следующий раз она закатала рукав, показывая руку, так, чтобы все смогли зарисовать каждый изгиб, от локтя до кончиков пальцев; затем ее лицо, а затем всё тело – в одежде, разумеется. До этого она никогда не позировала полностью обнаженной, и преподаватель класса никогда не давил на нее. Но это не значило, что мнение Джерарда не отличалось от мнения учителя.
Очевидно, Джерард тоже был в этом классе, прячась за своей книгой с эскизами, как и остальные ученики. Только вот он заканчивал рисовать раньше всех остальных, и поэтому мог обратить внимание на другие её особенности, те, которые не были так заметны остальным. Как-то он потратил весь урок на рисунок, в котором изобразил, как выглядели ее брови, когда она хмурилась, простояв более трех часов, выставив ногу. Джерард пришел к ней после урока, и настоял на том, чтобы сводить её в кафе. Сначала она отказывалась принять предложение от парня намного старше её, но Джерард умел убеждать, и поэтому вскоре она согласилась. Он показал ей свои рисунки, которые сразу же поразили её, завладев ее интересом. Они проговорили в маленьком кафе колледжа до самой ночи, пока их не выгнали оттуда, после чего они направились к дому Джерарда, который находился всего в пяти минутах от колледжа. Видимо, именно тогда Джерард окончательно убедил ее снять с себя одежду.
- Он - настоящий маленький извращенец, - смеялась Вивьен, и ее улыбка меньше чем наполовину была серьезной.
Мы втроем сидели за столом, на кухне, в доме у Джерарда, но только эти двое могли пить свой кофе. Я смотрел в свою чашку, где закрученные образы из пены тонули в темно-коричневой, едва ли не черной, ароматной жидкости. Этот теплый и приятный запах окружал меня, я вдыхал его, но мне было плевать на него. Не то чтобы я не любил кофе; дело в том, что мне было жутко стыдно и неудобно, будто я в аду. Я думал, что этот день даже еще хуже, чем тот, когда я застал Джерарда полуобнаженным. Но, когда голым был кто-то еще – это было уже слишком.
Особенно если этот кто-то теперь сидел со мной за одним столом и пил кофе, будто ничего не случилось.
