Принц Белого королевства

Глава 1

Лучи солнца проникали сквозь жалюзи, которые разбросали свои тени по кухне. Лиам вновь нахмурился и нервно прикусил щеку. Он говорил десять минут, и все его условные жесты были неутешительные.
-Вы тоже нас поймите, - проговорил брат, но голос его был тих, словно шелест листьев. Лиам попрощался и положил трубку медленнее, чем обычно. Его лицо выражало глубокую задумчивость: в лоб врезалась складка, неподвижный взгляд остановился на холодильнике.
-Ты сказал им "нет"? - спросила я, но ответа не услышала. Брат лишь поднял на меня свой туманный взгляд карих глаз. Он, по-видимому, не понял, что я спросила, поэтому мне пришлось повторить:
-Лиам, ты ответил им, что нам не нужны деньги? - мой голос звучал жестче, чем я бы хотела, поэтому откашлялась и утешительно дотронулась до напряженного плеча брата, после чего наши взгляды пересеклись.
-Люси, - выдавил он, - у них есть все права и обяз...
-Нет, Лиам! - настойчиво провозгласила я, рывком отпрыгивая от брата, как от огня. Лиам надавил пальцами на веки, считая, что так, возможно, в голову придет свежая мысль, способная защитить авторские права нашего деда. Я себя чувствовала крайне ужасно и опустошенно. Никогда в жизни я не принимала на себя роль человека, который по-крупному виноват перед своими родными! Ведь именно я направила дедушку в издательство "By heart", чуть ли не вытолкнула его из дома, чтобы тот попробовал напечатать свою книгу. Теперь же эти шарлатаны, как курица с яйцом, бегают, словно тараканы, подыскивая изъяны в договоре, который подписал мой дед. Я проклинали тот день, когда переступила порог этого издательства... а теперь они просят вторую часть книги... Они хотят отнять самое дорогое и драгоценное, заработать на этом деньги и опорочить имя моего деда, который все деньги с первой главы перечислял в фонд поддержки детей.
-Не позволю! Не позволю... - повторяю я, как безумная. - Они ее не получат!
-Но договор... - начал Лиам с лукавым огоньком в глазах, обрамленных густыми ресницами. Мышцы его стали менее напряженными, когда в изломе губ появилась искренняя, не натянутая улыбка.
-Мне все равно, - улыбнулась я в ответ, радуясь перемене выражения лица брата: он никогда не станет отдавать книгу.
Когда вечером раздался звонок в дверь, мама пошла ее открывать. Я слышала, как внизу раздалось ее: "Иду, иду". Я посмотрела на часы: семь - отец пришел с работы.
Я и Лиам сидели в кабинете отца и перебирали книги. У него была собственная библиотека. Пробегая пальцами по твердым переплетам, я читала: Оскар Уайльд, Михаил Булгаков, Оноре Бальзак... Кабинет был круглым и лишь на четверть становился плоским, где дверь выходила на балкон, спрятанный бледно-розовой занавеской; по длине всей стены были шкафы с книжками и всякими сувенирами, массивный стол из темного дерева находился во главе, большое кожаное кресло прямо за ним; ковер под ногами изображал неизвестность египетских пустынь, красоту и загадочность иероглифов, рядами составляющих надписи.
Лиам сидел за столом и листал книжку в дорогом бархатном переплете. Его русые волосы были чуть зачесаны назад, брови свелись к переносице, а серьезный взгляд бегал по строчкам. Рукава его клетчатой рубашки были закатаны по локти, отчего на руках может было увидеть вены и татуировки, неотделимо связанные с жизнью своего хозяина. Одна из них о дедушке, а другая обо мне. Совсем свежая, черная, отпечатком на всю жизнь, была посвящена книге.
Когда постучали в дверь, я вздрогнула от неожиданности и выронила книгу Габриэля Маркеса из рук, Лиам исподлобья посмотрел на дверь. Вошла мама, и я улыбнулась, но через несколько секунд лучезарность испарилась. Меня словно окатили ледяной водой. Холодный ужас поднимался к самому горлу. Все, что я смогла произнести:
-Здрасьте.
За спиной матери выросли два человека, а за ними еще три. Пять этих шкафов, мягко говоря, ввалились в комнату и говорили низким голосом, как терминаторы, только играли они отнюдь не добрых роботов:
-Мы из издательства.
Брат рывком поднялся еще до того, как этот говорящий шкаф произнес свое место жительства. Он сложил губы в трубочку, что-то желая сказать, но потом приподнял бровь и безмолвно оглядел гостей.
Я машинально сделала пару шагов назад, когда в комнату просунулся с задних рядов еще один герой сцены. Его-то все отлично знали и принимали за главный источник проблем. Мистер Филчерон едко улыбнулся и произнес, обращаясь непосредственно к Лиаму:
-Наш утренний разговор подсказал мне, что вы готовы назвать достойную цену, мистер Пейн.
Лиам сжал кулаки и избегал моего взгляда. Он вышел из-за стола и подошел к шкафу. Ресницы Лиама трепетали, пока он длинными пальцами скользил по названиям книг. "Глупец" - с ужасом подумала я, мысленно радуясь, что тетрадь мне удалось перепрятать. Рывком брат повернулся ко мне и вытянул руку, настойчиво качнув ею и смотря в глаза:
-Люси, отдай книгу.
Скрестив руки на груди, не могла поверить, что Пейн младший так поступил и ничего не сказал мне:
-Не знаю о чем ты.
Холодный взгляд, после чего кривая улыбка:
-Тогда я возьму ее сам.
Брат направился к двери, и "шкафы" расступились. Я побежала за Лиамом и схватила его за плечо:
-Ладно, ладно, я сама.
Короткий кивок головы:
-Отлично.
Вся большая компания, атмосфера в которой накалялась с каждым шагом, спустилась вниз. Охранники стояли поодаль рядом с мамой, которая все это время следила за всем, как бы со стороны, и печально качала головой.
Гостиная была небольшой: теплые тона коричневого дерева перемежались со светлыми оттенками обоев с красочными картинами. Диван стоял в центре на темном коврике, потертым временем, но годным к использованию. Телевизор с широким экраном помещался на дизайнерской тумбе, сделанной под кирпич. Рядом стоял камин, от которого веяло теплом, напоминавшем о том, что недавно здесь был видимый костер. Сейчас же догорали поленья. Вечерний свет уличных фонарей проникал через огромные стеклянные окна, больше похожие на стены, и прозрачные двери, выходившие в сад. Я включила напольный торшер, мигом осветивший половину комнаты.
Подойдя к телевизору и обернувшись к незванным гостям, я проговорила:
-Сколько?
Немного помедлив и метнув быстрый взгляд на окружающих, мистер Филчерон написал на бумаге цифры:
-Я думаю, этого будет достаточным для вашего духовного умиротворения и потери памяти об авторстве.
-Да, да, - безразлично ответила я, сама безумно теряя связь с реалиями действительности и утопая в мыслях о беспечной жизни. Мое состояние не оказалось незамеченным для Филчерона, который добавил, указав на серебристый чемодан в руках у одного из охранников:
-Деньги все здесь.
-Отли-и-ично, - потянула я, садясь на корточки и поправляя поленья в камине. На карту поставлена память, но на чашу весов внесена не менее ценная плата. Сердце сжалось, когда я на мгновение подумала о том, что можно было бы сделать на эти деньги. Дотронувшись до ключа на шее, который висел на цепочке, я мимолетно взглянула на свои руки. Эти руки касались седых волос деда, обнимали его, перелистывали страницы... Сняв ключ с цепочки, я наклонилась к камоду под телевизором. Пару поворотов, три щелчка. Потянув на себя маленькую ручку, я открыла дверцу и через мгновение вынула рукопись, сразу почувствовав позади себя взволнованное движение. Пока я вставала, перед глазами пронеслись все воспоминания. Разум боролся с чувствами, но поскольку ум был наполовину за прошлое, то частичка алчности и корысти сыграли самую ничтожную роль.
-Мисс Пейн, можно?
Я взглянула на Филчерона, который жадно всматривался в обложку тетради. Тихо подняв взгляд на гостя, а потом сделав полшага вперед, я вовремя осеклась и поймала себя на том, что деньги не так важны, как то, что сейчас у меня в руках. Мама также не поднимала глаз, стоя боком ко мне. Брат впился взглядом в тетрадь и тут же ошалело побежал к камину, но было поздно - тетрадь пылала, как африканский костер индейцев, как солнце на закате и как глаза у мистера Филчерона, будто отражающие весь ужас происходящего. Мне казалось, что я видела отражение огня во всех взглядах.
-Это... это... - повторял Филчерон и под конец неопределенно взмахнул руками и топнул ногой, - это безумие!