Благословение небожителей

5.250. Сказка у постели Князя Демонов.

Хуа Чэн захворал.

Всего лишь лёгкое недомогание, но тот факт, что Князь Демонов тоже может заболеть, всё же поистине удивителен.

Поэтому когда Се Лянь, возвратившись в храм Тысячи фонарей, по своему обыкновению, решил проверить, как Хуа Чэн упражняется в каллиграфии, а вместо этого нашёл его с чуть покрасневшим лицом, ужасно разволновался.

Уложив Хуа Чэна на божественный алтарь… Всё верно, эти двое целыми днями катались по широкому алтарю, всё равно здесь не имелось божественной статуи. Потрогав рукой щёки и лоб Хуа Чэна, Се Лянь забеспокоился ещё сильнее:

— Какой ты горячий!

Хуа Чэн усмехнулся:

— Разумеется, ведь я увидел гэгэ. А если гэгэ опять потрогает меня, я стану ещё горячее.

Се Лянь сперва застыл, но поспешно притворился, что его лицо покраснело от гнева, и сказал:

— Заболел, а всё равно не можешь удержать свой язык.

Хуа Чэн невинно возразил:

— Я разве что-то не то сказал? Я сама скромность. Гэгэ, не волнуйся, сущий пустяк, не о чем беспокоиться.

Но Се Лянь расслышал, что даже его голос сделался более низким и хриплым, а лицо более утомлённым.

— Что ж, тогда тебе нужно как следует отдохнуть, а я побуду с тобой несколько дней, пока не поправишься.

Принц убрал каллиграфические принадлежности на край алтаря, а Хуа Чэн похлопал ладонью рядом с собой:

— Гэгэ не составит мне компанию?

Но взойдя на алтарь, вряд ли уже спустишься, тогда об отдыхе на несколько дней можно позабыть.

— Нет уж, — мягко отказался Се Лянь, — мой Сань Лан слишком утомился занятиями.

— Ну что ты, — усмехнулся Хуа Чэн, — если речь идёт о занятиях с гэгэ, разве Сань Лан испугается переутомления?

Се Лянь решил не препираться с ним, а всё внимание сосредоточить на написании иероглифов. Хуа Чэн повернулся на бок, подложил под щёку ладонь и вгляделся в его лицо.

Не важно, в который раз, Се Лянь всё равно краснел от этого его взгляда, он с некоторой неловкостью произнёс:

— Сань Лан… Смотри на бумагу, а не на меня.

— Гэгэ, — вздохнул Хуа Чэн, — не стану лукавить, но при одном взгляде на эту ерунду у меня начинает болеть голова. Но когда пишет гэгэ, мне жаль упускать момент созерцания. Возможно, я и заболел потому, что насмотрелся на эти письмена.