Перемены

5

Краем глаза увидев, как Натаниель задрожал, а потом и вовсе посерел, Стас бросил заниматься костром, тут же переключая все свое внимание на парня.

- Что случилось? - спросил он заботливо.

- Нормально... - ответил Цветочек жмурясь. - Просто неприятные воспоминания.

- Липосакция? - деловито спросил Паша.

- Придурок! - огрызнулся Натан.

- Э, Пухлик, а ты не прихуел ли?

- Паха, хватит! - прикрикнул Станислав.

Лебедеву стоило лишь взглянуть на Натаниеля, увидеть в темно-янтарных глазах гнев в данный момент, чтобы понять, как же больно вспоминать бывшему Пухлику прошлое.

- Посмотри на Натана, он же схватит "Джека" да расхерачит бутылку об твою голову.

Паха замер, задумываясь, а потом протянул тихо:

- Жа-а-алко "Джека".

Стас подошел к Фрейману и обнял, стал успокаивающе поглаживать по плечу. Цветочек успокоился довольно быстро. В расплавленный янтарь глаз снова добавили зеленого красителя, парень расслабился и вздохнул с облегчением.

- Не обращай внимание, они же непробиваемые, - пытался успокоить Стас.

- Нормально уже. Я летать боюсь и операций боюсь... И вообще...

Цветочек фыркнул и зашипел, как ёжик, вздохнул глубоко, собираясь что-то сказать, но промолчал. Смысла стучать в бетонную стену он не видел.

POV Стас

Стою так близко от тебя и воспоминания накатывают с новой силой. Помню, три года назад нашу последнюю встречу, очень надеялся, что забыл. Но не тут-то было. Сегодня моя память бьет все рекорды по путешествиям в прошлое.

Тогда брат очень обидел тебя. Была весна и все цвело и пахло. Мама почти заставила Андрея взять тебя на природу. Ты провалился под лед, а брат даже не пытался тебя спасти, орал, чтобы ты сдох, что жиртресты не тонут, говорил, чтобы ты сгруппировался и выпрыгнул как мячик. Даже Паша не пытался тебя спасти, боялся что сам может погибнуть.

Когда я встретился с тобой взглядом, внутри будто что-то переключилось. Сам кинулся спасать тебя. Ты мне доверился, смотрел так, как никогда раньше. Я понял, что сначала ты смотрел на меня, прощаясь, поразился тогда твоему спокойствию и умиротворению, даже радости от осознания скорой смерти, потом ты посмотрел на меня удивленно, улыбнулся мило и нежно, захотелось прижать тебя к себе, не отпускать никогда в жизни. Андрей и Паша стали помогать лишь тогда, когда я очутился около полыньи, за меня испугались, как это ни прискорбно звучит. Мы вытащили тебя, растерли водкой и поехали домой. Андрюха просил, чтобы ты ничего не рассказывал маме. Угрожал, умолял, орал, а я гнал, боялся, что ты заболеешь.