Шестая жена

36 глава

Шла, задумчиво смотря под ноги. Так жалко себя было. Король понял, что я колдунья. Но еще более скверно, что это поняла леди Пэ. Что-то мне подсказывало, что это хуже, чем гнев Джина. Как там кричал их гнусный мажордом?

«На костер Соён! К ответу герцога Чона!»

У меня его крик до сих пор в ушах стоял. И так страшно было. И за себя, и за... Чонгука. Я с душевной тоской представляла укор в его глазах. Холод слов: «Что еще вы натворили, Соён?»

Вся тяжесть от последствий произошедшего не могла бы причинить мне такую боль как отстраненность моего герцога. И уж совсем мне не хотелось, чтобы именно он отвечал за мои недальновидные поступки.

А еще была семья Соён, сестра с малышом и папа нежный и любящий свою дочку. И я заняла ее место. Почему я? Неужели на место колдуньи не могла прийти милая и спокойная девушка, которых не счесть в нашем мире? Но нет, выбор пал на меня и вот итог. У меня на глаза слезы навернулись.

Я все испортила. Я всех подвела.

Зато докторишку спасла. Но толку от него... Кроме того, что теперь я знаю, что это он убил пять предыдущих жен герцога Чона. Вот только для чего он их убивал? Кто стоял в темном подземелье, испивая колдовство Хосока? Кто медленно и жестоко выпивал колдунов?

Я остановилась. Нет... Я многое увидела в этом мире, чего в своем даже предположить не могла. Колдовство и оборотки. Король наг и доктор колдовской ловелас. Но предположить, то, что попросту невозможно... Однако же... Портрет. Странный портрет юной и цветущей леди Пэ Джухён... Пугающий и заставляющий меня мысленно возвращаться к нему. Лучистые васильковые глаза... Яркие, прекрасные и...

Я замерла. Вскинула голову...

Я пришла к дому Соён. Ноги сами привели меня к его калитке.

Осталось толкнуть и я войду на узкую тропинку, но я стояла, боясь сделать хоть шаг и растревожить тот спокойный мирок, что существует за резными невысокими воротцами.

Дрожью пронзало все тело.

— Соён?

Я устремила взор на голос.

Папа стоял с садовыми ножницами в руках у роз, раскинувшихся у самой тропинки.

— Да, это я, папа. — Голос вышел приглушенный, срывающийся на шепот.