Ты навсегда в моей памяти

1 часть

Чонгук поднимался по лестнице десятиэтажного здание в стремительно быстром темпе. Ему нужно было посмотреть на город с высоты. Нужно было выкурить несколько сигарет. Нужно было избавиться от гребаных мыслей. Он навсегда запомнит этот день. День, когда умерла его бабушка, которая воспитывала и растила его всю жизнь, давала любовь, которую не давали родители.
Теперь Чонгук чувствовал, что остался один. Больше нет никого в этом мире, кто любит его, никого, кому он нужен. Он с силой распахивает дверь, выходя на крышу. Прохладно. Чонгук закрывает глаза и делает глубокий вдох. Вечерний воздух наполняет его лёгкие, что помогает немного расслабиться. Потянувшись за сигаретой, Чонгук вдруг замечает парня, стоящего в нескольких метрах от него, у края. Нахмурившись, Чон решает подойти. Отвлечься от своих мыслей разговором с кем-нибудь ему сейчас не помешает.
— Эй! Прыгать собрался? — бросает Чонгук, сунув руки в карманы и подходя к парню.
Он выглядит уставшим, синяки под глазами, кожа бледная, светлые волосы растрепанны. Кажется парень не ожидал появления кого-то на крыше, так как вздрогнул и немного испуганно посмотрел на Чонгука. Последний же продолжал стоять, ожидая ответа на свой вопрос.
— Я разве похож на самоубийцу? — непринужденно отвечает тот и отводит взгляд, вернувшись к осматриванию ночного города.
— Ну не знаю. — пожимает плечами Чонгук зажигая сигарету и поднося ее к губам.
Минута молчания. А что говорить то? Чонгук надеется на разговорчивость парня, и тот наконец произносит:
— Я не самоубийца. — хмурит брови и вновь поднимает взгляд на Чонгука — А ты чего здесь?
— Бабушка умерла. — говорит грубо, без особого желания развивать эту тему. Кажется парень не ожидал услышать такого ответа, потому неловко начал переминаться с ноги на ногу.
— Решил подышать воздухом и покурить. — разъясняет Чонгук — Прыгать не буду, не переживай.
Он думал, что сейчас начнётся типичный монолог со стороны незнакомца о том, что ему жаль. О том, что он тоже потерял кого-то и знает, что это такое. Однако блондин лишь молча положил руку на плечо Чонгука и успокаивающе похлопал. Тот мысленно поблагодарил за это незнакомца и произнёс, протягивая руку для рукопожатия:
— Я Чон Чонгук.
— Пак Чимин. — не долго думая ответил парень, пожав руку в ответ и кинув легкую улыбку.
***

За окном лил дождь. Пустые ночные улицы освещались лишь фонарями. Пак сидел на подоконнике у открытого окна прислушиваясь к каплям, что били об окно. Он вновь проверил телефон на наличие уведомлений, однако на экране блокировки высвечивалось лишь время: 01.47.
«Он должен был позвонить полтора часа назад» — обеспокоенно думал Чимин, обхватив колени руками. В животе ощущалось неприятное покалывание и бурление. Чимин ненавидел это чувство, но уже успел к нему привыкнуть. Холод, идущий с улицы, охватывал всю квартиру. Однако Пак продолжал сидеть у открытого окна, чувствуя, что его голым ногам скоро настанет конец. Но и к постоянному холоду тот уже успел приноровиться.
Чимин аж подскочил, когда тишину прервал телефонный звонок. Он тут же схватил телефон и начал недовольно кричать в трубку:
— Придурок! Ты время вообще видел?! Ты должен был позвонить 3 часа назад! — преувеличивает — Откуда мне знать, может ты уже помер где-то?
— Не кричи ты так, у меня голова и без того раскалывается. — устало протягивает Чонгук, шеркая ногами по мокрому асфальту.
— Голова у него раскалывается! — Чимин делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться и придать голосу спокойный тембр. — Где ты?
— Иду домой. — он измотан. Понимает, что вновь будет доставлять Чимину неудобства и лишь разочаровывать его. Чон не хочет это говорить, но других вариантов нет — Приготовь пожалуйста аптечку.
Чимин лишь зажмуривает глаза, опуская голову. Сразу стало понятно, чем Чонгук был так занят. Чимину не привыкать помогать другу, обрабатывать его раны, но всё это заходит слишком далеко. Однако ему не остаётся ничего, кроме как смириться. Пак вздыхает и тихо произносит:
— Голодный?
— Да. — помешкав, также тихо отвечает Чон. — Приготовь. приготовь что-нибудь горячее.
— Поторопись. — и обрывает связь. Чонгук снова подрался. И Чимин снова будет обрабатывать его раны, не получая ни единого ответа на свои вопросы.
Поставив воду кипятиться и достав аптечку, Чимин, скорчившись от боли в животе, поспешно направляется в сторону туалета. Он молит всех богов, чтобы Чонгук не пришёл именно в этот момент.
Опустившись на унитаз, из него выходит всё, что он съел за день. Чимин ненавидит себя за вновь принятые слабительные, ненавидит за лишние съеденные калории, но чтобы быть красивым, он должен жертвовать собой каждый раз.
И кто вообще ему такое сказал? Даже Чимин уже не помнит, слишком много времени в оковах булимии прошло. Пак просто смирился и больше не обращает внимание на постоянную боль, плохое настроение и холод. Он думает, что он это заслужил.
Издав приглушённый писк из-за сильной боли в животе, Чимин слышит, как в замочную скважину вставляются ключи. Чонгук вернулся домой. Он скинул рюкзак на пол, разулся и вяло побрел в сторону кухни, ничего не сказав.
Через пару минут Чимин наконец вышел из туалета, пытаясь не показывать скорчившееся от боли лицо.
— Опять? — выдаёт Чонгук не поднимая глаз на Чимина, так как занят обрабатыванием ссадины на левой руке. — Таблетки?
— Опять драки? — парирует Чимин, не желая вновь обсуждать его «отношения» с едой, но явно желая получить ответы от Чона, хоть это и тщетно.
Чонгук поднял глаза на Чимина и задержал взгляд. Сбегает. Чимин вновь сбегает от этой темы, вновь измучивает себя. Чертов мазохист.
Чимин теряется. Взгляд Чонгука прожигает его насквозь и зарывает под землю. Когда речь идёт на серьезную тему, лучше не смотреть в глаза Чону, потому что тот одним взглядом заставит всю явь выйти наружу. Чимин успел понять это за те три года, что они знакомы. Он приловчился в такие моменты смотреть на переносицу Чонгука или на брови, но только не в глаза. Что Чимин сейчас и делает. Чонгук улавливает это и снова переводит взгляд на мази:
— Я же тебе говорил. Это моя работа. — настолько твёрдо и сухо, что кажется, будто единственный оставшийся цветок в квартире Чимина сейчас завянет.
Пак не желает снова проходится по этой теме вдоль и поперёк, ведь исход будет все тот же — он ничего не узнает. Да и у него нет сил на споры, таблетки делают его слабее и всё, на что он способен сейчас — это лечь в холодную постель и заснуть.
Чимин молча обходит друга, насыпая гречку в закипевшую воду и убирая мусор от пластырей.
— Через 20 минут гречка будет готова. Поешь. — плетясь в сторону кровати мямлит Чимин — И не забудь потом замочить кастрюлю, а то я снова буду отмывать её час.
Чонгук кивает, наблюдая за тем, как Чимин еле переставляет ноги и ложится на кровать.
«Этот идиот однажды просто не проснётся» — обреченно думает Чонгук, смотря на эту жалкую картину. Но чем помочь? Разве тут поможешь? В больницу Чимин ложиться отказался, выдвинув фразу по типу «ты меня психом считаешь? Да я и сам справлюсь!», вот только он не справляется уже много лет.
Чонгук тяжело вздыхает и, убрав аптечку, дожидается приготовления гречки. Это его любимая каша. Бабушка всегда готовила ее в детстве, а сейчас готовит Чимин. И что у одного, что у другого, она получается особенной.