Лиза Ира

Глава 26. От лица Лизы

Захожу в свой кабинет, прикрываю дверь с тихим щелчком. Облокачиваюсь о неё, зажмурив глаза и глубоко вдыхая спертый воздух комнаты, чтобы вытравить из лёгких хоть даже слабое напоминание о запахе Ирины.
— Невыносимо! — протягиваю и несколько раз несильно прикладываюсь затылком, пока в голове не становится более или менее ясно.
Но перед мысленным взором все равно стоит светловолосая девушка, так беспечно предлагающая себя. Так наивно и легко, будто в самом деле искренне хочет нашего соединения. А потом так же легко забирает свои слова обратно, резко швыряя меня с небес на твёрдую землю. И добивает своим невинным щенячьим взглядом, оставляя корчиться в ее ногах и дожидаться благословенной агонии.
Вновь сжимаю до боли челюсти и выплескиваю злость на первом, до чего дотягиваются руки. Стеллаж падает со стены, разлетаясь в щепки у моих ног. Бездумно давлю ботинком, выдавливая ещё один приятный слуху хруст. С таким звуком Ирина давила мою гордость. Надавливаю ещё и ещё, пока под руку не попадается одиноко стоящая у стены ваза. Ее осколки теперь украшают пол кабинета, почти симметрично разлетаясь вокруг.
Ощущаю почти физическую потребность заглушить свои чёртовы чувства болью, но мебель, к сожалению, не даст отпор. Рано я попрощалась с Калебом, ох как рано. Тот точно не отказался бы испытать себя в бою с другой альфой. Тем более если этому самой альфе до сих пор не дала его сука. Калебу бы даже потеть не пришлось.
Тяжело дыша и пытаясь вытравить Ирину — которая сейчас с ядовитым высокомерным смехом наблюдает мою истерию со своего трона и насмехается — из головы, бреду к оставшемуся стеллажу с выпивкой.
— Сегодня ты мой лучший друг, — говорю пузатому товарищу с янтарным эликсиром внутри. И сметаю со стола ненужные листы бумаги, устраивая на нем поудобнее мою панацею. Та подмигивает мне золотистыми бликами, пока льётся в стакан.
Выпиваю залпом, где-то на задворках сознания понимая, что слишком налегать нельзя. Более или менее трезвый рассудок не даёт инстинктам захватить власть над телом и сознанием окончательно. Слишком близко Ирина подобралась к зверю, слишком соблазнительно для моей внутренней сущности оказалось ее ложное предложение.
Если бы знала, что одно единственное слово из ее уст будет способно вывернуть меня наизнанку и скрутить, размазывая по холодному полу, словно насекомое… А моя мягкотелость не позволит сделать все, как полагается. Взять своё, сломить, не обращая внимание на чьи-либо протесты и сопротивление.
Жалкое подобие волка! Вот в кого она превратила меня.
Почти опустошённый стакан летит аккурат в стену: теперь она больше не кажется безликой с новыми разводами цвета охры, а осколки составляют компанию бывшей вазе.
В голове мелькнула мысль, что со стаканом я все же погорячилась, но виски и из горла неплохо зальёт глотку. И прежде, чем я успеваю поставить бутылку на стол, дверь отворяется и являет моему взору источник и одновременно решение всех проблем. С поджатыми губами и немым вопросом во взгляде. С чуть покрасневшими глазами и влажными волосами, одетая в обычный белый халат до пят.
Проходится глазами по разгрому и хмурит свои брови, явно не одобряя моей агрессии.
Да и черт с ней!
Потом останавливает взгляд на мне, обнимающей бутылку, и морщинки между бровей разглаживаются, позволяя мне увидеть что-то вроде зачатков вины и раскаяния на лице девушки. Да, ты виновата.
— Я предупреждала тебя? — срывается с губ не моим, слишком жестким и надломленным, голосом.
— Да, — неуверенно кивает Ирина, делая шаг вперёд и закрывая дверь спиной. Облизывает пересохшие губы и будто боится отвести от меня взгляда. Буквально прожигает им мое нутро, пока наконец не выдерживает и не переводит глаза на книжную полку поверх моей головы, быстро-быстро моргая.
— И? — вновь рычу я, разглядывая ее часто вздымающуюся грудь под слишком плотной тканью, дьявол ее задери.
На это девочка лишь судорожно вздыхает, будто собираясь с силами, которые покинули ее в самый нужный момент, и делает шаг в моем направлении, отталкиваясь от двери.
Я задерживаю дыхание, не в состоянии поверить своим глазам, и опираюсь руками о стол, чтобы подняться.
А потом Ирина громко взвизгивает, переводя дикий взгляд себе под ноги. Куда смотрю и я. В нос ударяет запах крови из свежего пореза на ее коже.
— Твою ж! — вскакиваю из-за стола, подбегаю к замершей в неуверенности девушке и подхватываю ее на руки, вынося из комнаты.
Почему я допустила это? Я же знала об осколках. Но ее действия вышибли последние мысли из головы.
Бегу сначала в ванную, чтобы промыть рану и избавиться от стекла, а потом располагаю девочку на диване, садясь на пол, возле ее ног.
— Уже не больно? — спрашиваю, закончив обрабатывать рану и отставляя йод и перекись водорода на стол.
Ирина сидит в изголовье, облокотившись спиной на подушки, и так трогательно кивает с благодарностью во взгляде.
— С-спасибо, — говорит девочка, сжимая в руках подушку. Я бережно кладу ее ногу на диван, не забыв поцеловать при этом голень. Не сдерживаюсь и трусь щекой о гладкую кожу.
Чувствую, как дрожь прошлась по телу Ирины.
— Зачем ты приходила? — спрашиваю, оставляя в покое больную ногу и переключаясь на другую. Касание, ничего более. Но будоражит все внутри сильнее, чем секс с какой-нибудь волчицей. — Кроме того, чтобы опять вынести мой мозг и покалечить себя.
— Не хотела я ничего выносить, — краснеет Ирина, отворачивая лицо.
Я веду руку по ее ноге вверх, двигая полы халата в стороны.
— На чем мы остановились? — как бы между прочим задаю вопрос, прикладываясь к ноге губами и фиксируя ее на месте, когда Ирина дергает ей от неожиданности и с шумом втягивает в себя воздух. — Кажется, на том, что я предупреждала тебя, верно?
Кидаю на неё взгляд снизу вверх, прежде чем проскользить языком до колена вслед за рукой. От чего кожа девочки покрывается мурашками. Кожа очень вкусной девочки. Однако она не произносит ни слова, чтобы как-то остановить меня.
Животные инстинкты вкупе с убойной дозой виски ревут внутри, требуя взять ее здесь, решить все раз и навсегда, пометить, привязать к себе.
«Она сама напросилась!», — мысль, которая буквально долбит внутри черепной коробки, почти разрывая ее на части. Мысль, которая может отодвинуть совесть и голос разума на задний план, пока рассудок вновь не займёт главенствующее положение, давя под собой хмель и инстинкты. Но произойдёт это, определенно, не скоро.
— Тебе ведь нравится, когда я ласкаю тебя? — только и могу выдавить из себя, чтобы не казаться полным эгоизма куском дерьма, которую не заботят чувства ее пары. Говорю и резко подаюсь вперёд, чтобы слегка прикусить внутреннюю кожу бедра девушки и тут же зализать ее под вскрик Ирины.
— Это как-то…слишком быстро для меня… — говорит таким жалостливым голосом, что я невольно прекращаю своё до одури приятное занятие и вновь поднимаю на неё глаза.
Девушка приподнялась на локтях и сейчас смотрит на меня сверху вниз со смесью страха и непонимания в глазах.
— Это, черт возьми, слишком медленно, девочка, — и опускаю взгляд вниз, аккурат между ее белых бёдер. — И почему ты надела белье после ванны? — говорю с недовольством и притягиваю девушку ближе к своему лицу, чтобы оставить дорожку поцелуев на коже, медленно подбираясь к сокровенному месту. Из последних сил держу себя в руках, стараясь быть предельно нежной и аккуратной и не сорвать зубами белые трусики сразу.
— Подождите! — приходит в себя Ирина, когда я зарываюсь носом в мешающую тряпку и издаю рык, переходящий в стон, когда девочка пытается сжать ноги. Фиксирую их руками и поднимаю горящий взгляд на лицо своей пары.
Та почти до крови закусила губу и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— В-вы хотите…
— Сейчас я больше всего хочу увидеть тебя без этой чёртовой одежды, — перебиваю ее дрожащую речь и отпускаю правую ногу, чтобы сместить руку на резинку трусиков. — Постарайся не раздавить мне голову, ладно? — усмехаюсь, буквально дрожа от нетерпения и возбуждения.
И все-таки Ирина пытается вытолкать мое лицо освободившейся ногой, одновременно силясь уползти назад.
— Прекрати! — рычу на неё, вновь хватая сопротивляющуюся ногу и отводя в сторону. Очень убедительная мысль, что Ирина моя пара и рано или поздно простит мне грубость, толкает меня только вперёд. Да и пришла она добровольно, так? Однако что-то все равно удерживало меня на грани, я хотела видеть ее желание, а не брать силой. Но все же…
— М-можно я сама? — тонкий-тонкий голосок вырывает меня из пучины противоречивых чувств и мыслей.
— Сама что? — невпопад спрашиваю я, завороженно глядя на мурашки, выступившие на женской коже.
— Я не хочу так быстро… — кусает губу Ирина. — Я сама разденусь, только…не так быстро, — вновь сбивчиво повторяет она, тяжело сглатывая и нервно сминая под пальцами край халата.
И в этом момент на меня обрушивается лавина облегчения. От осознания того, что я не противна девушке, что она идёт на уступки и ждёт того же от меня. И будет настоящим идиотизмом не воспользоваться шансом, портя все своим нетерпением и напором. Нет, так не пойдёт.
Медленно освобождаю ее ноги от своей хватки, внимательно при этом следя за лицом.
Не даст заднюю, не испугается? Судя по всему, напугана она была до смерти. Но это не уменьшало решительного настроя в широко распахнутых глазах.
Окончательно успокоившись и загнав дикое желание куда подальше, я отодвигаюсь от девочки, ожидая ее следующих действий.
— Вы так и будете там сидеть? — спрашивает Ирина, закусив губу.
Сглатываю комок в горле и усаживаюсь на диван, ловя каждое движение пары. Она встаёт рядом и так неловко цепляется за пояс халата трясущимися пальцами, что мне становится почти жалко ее. Секунды тянутся почти вечность, прежде чем я вскидываю руку в желании поторопить ее и помочь.
Ирина тут же отшатывается назад, поджимая губы.
— Т-только Вы не будете…Не будете пока прикасаться… — шепчет она, краснея и опуская глаза в пол.
Девочка думает ставить мне условия? Ну что ж, поиграем немного по ее правилам. Так будет честнее.
— Хорошо, — киваю я и опускаю руки, сжимая их в кулаки.
Она немного мнется, прежде чем ее подрагивающие руки предпринимают новую попытку развязать халат. И тут же падают вниз.
— Ну что такое? — рычу я, запуская пальцы в волосы.
Она вздрагивает и затравленно смотрит на меня, округлив глаза, прежде чем опять уткнуть их в пол. Словно боится чего-то.
Страх в ее глазах сейчас нужен мне меньше всего. Совершенно не понимаю, почему она так трясётся. Да, раньше я допускала ошибки, но теперь могу поклясться в том, что не причиню ей вреда. Даже то, что я сейчас смирно сижу перед ней без малейших попыток предпринять какие-либо действия в ее сторону, уже говорит о многом, так ведь? И в ответ на уступки получаю лишь вязкий вкус страха на языке.
— Когда ты перестанешь думать, что я чудовище? — на секунду прикрываю глаза от безысходности. — Почему до сих пор боишься?
— Я…не знаю…простите, — еле слышно всхлипывает Ирина, вытянув одну руку вдоль тела, а второй хватаясь за предплечье первой.
Черт возьми! Только ее слез опять не хватало. Я уже готова на стену лезть от этого всего.
— Мне что, нужно связать себя по рукам и ногам, чтобы ты не волновалась? — рявкаю я, уткнувшись лбом в ладони. Ирина лишь неловко пожимает плечами, так и не подняв опустившейся головы.
Глубоко вздохнув, я который раз беру контроль над собой и осматриваюсь вокруг, останавливая взгляд на еле видневшейся из проема двери кровати. Память подсказывает, что у неё есть прекрасный подголовник, уходящий кверху железными витыми прутьями.
— Пойдём, — беру Ирину за руку и веду в спальню.
— Развязывай, — захлопываю дверь и указываю рукой на пояс халата, едва мы оказываемся в темной комнате.