Освободи мою душу

если бы не было тебя

Французская музыка играла на другом конце огромного номера, напевая слова песни, Мишель закинула ногу на ногу, пытаясь запомнить момент как можно лучше.

Дым табака неприятно воздействовал на

рецепторы, поморщившись, девушка лишь отвернулась, не подавая виду.

— Раньше ты говорила не курить. — безжалостно сгибая сигарету, Дамиано навис сверху. — Говори, если тебе не нравится запах.

— Это не моя квартира, ты можешь курить где хочешь. — поднимая руки в знак капитуляции, Шель слабо улыбнулась.

Прокручивая какие-то мысли в голове, мужчина лёг обратно, закусывая нижнюю губу.

Они завладели друг другом, попробовали то, что оба давно хотели, но почему в душе у двоих словно кошки скребли?

— Раньше, в самом начале нашего знакомства, мне не нравилось то, что в тебе нет ничего итальянского. — продолжая смотреть в потолок, Дамиано, накручивал женские волосы на большой палец, переплетая их между собой. — Сейчас всё наоборот, это притягивает, в Париже с тобой, я чувствую себя необычно, давно такого не было.

Сорвавшись с места, Шель прикрыла обнаженную грудь простыней, резко поднимаясь с кровати, улыбка с её лица вмиг пропала, а глаза судорожно начали искать разбросанные вещи.

— Тебе кажется, Дамиано. — останавливаясь по середине номера, француженка вновь посмотрела на парня.

Беззаботный вид, слегка взъерошенные, но всё ещё идеально лежащие волосы, придавали ему некий шарм, который как раз таки и сводил женский мозг с ума.

— Раз уж ты приехал, то приходи на показ, я буду рада тебя видеть. — с этими словами светловолосая покинула комнату, оставляя вокалиста в полном недоумении.

Смешанные чувства и эмоции вертелись в его голове, усевшись на кровать, Дамиано уставился в одну точку.

Что это было чёрт возьми?

Секс с Мишель не входил в его планы, он действительно приехал извиниться, хотел закончить так и не начавшуюся историю на хорошей ноте, отбрасывая разногласия и недопонимания. Ведь прекрасно знал и понимал, что в будущем им придётся взаимодействовать, ибо это девушка заняла особое место в их группе.

Мужское эго было задето, а чувство, что его использовали с каждой проведённой минутой в одиночестве становилось всё больше и больше.