Дворецкий

4

Арсений проливает на себя подливку к рагу. До этого был тыквенный суп, еще ранее — утренний кофе. Оксана его ругает, Стас с удивлением смотрит на то, как у Арсения все валится из рук, замечая, что это как-то ненормально, и спрашивая у Попова, не случилось ли чего.       А все почему?  
     Потому что Арс в мыслях все еще там: день назад, в кабинете, одна крошечная секунда, и в дверь стучатся.
— Ты смерти моей хочешь? — спрашивает Оксана, наблюдая за растекающимся вишнево-коричневым пятном.
— Это уже третья рубашка за сегодня, — она роется в шкафчике рядом с холодильником в поисках шоколадного печенья.
Попов в ответ только вздыхает, расстегивает по дороге хлопковую ткань, устремляясь в кладовую.
      Порывшись в ворохе одежды, навешанной в напольном шкафу, Арсений понимает, что все рубашки закончились. Вот дерьмо.

— Оксааан! — дворецкий надеется, что Суркова услышит его с кухни, и тут же улавливает перестук каблуков на лестнице и недовольное пыхтение.
— Шево? — девушка уминает найденное печенье на ходу и обнаруживает Арсения, в расстегнутой рубашке, рядом с кучей воротничков, брюк и фартуков, перемешанных в шкафу.
— Ты че натворил?
— Оно так было, честно, — Арсений проводит рукой по лицу, прикрывая глаза; ужасный сегодня день, конечно. — У нас рубашек не осталось.
— Футболка есть? Черная или белая?
— Все в стирке.
— Да ты шутишь, — Оксана отодвигает непутевого в сторону и еще раз перебирает вещи; в сторону летят пиджаки, завалявшийся пыльный сюртук, галстуки; Арсений уворачивается, как может.
— Блять, похоже реально нет, — Оксана, отряхиваясь, закрывает дверцу. — Поищи в другой подсобке, она наверху, рядом с чайной.
— Понял.

      В чем был, Арсений в темпе вальса побежал по лестнице, проскочив мимо музыкальной, из которой раздавались приглушенные разговоры, и где запах краски был особенно отчетлив, и на повороте врезается в высокое, худое тело, стремглав отскакивая.

— Эй! Смотри куда прешь, — Антон возмущенно голосит и окидывает подчиненного недовольным взглядом, надеясь увидеть кого угодно — Оксану, Стаса, рабочего, Сатану, Чехова — но не Арсения в расстегнутой белой рубашке, с выставленным напоказ торсом, запыхавшегося, с персиковым румянцем на щеках, который тут же отводит взгляд, осознавая, в кого врезался.

— Рубашки закончились.
— Это веский аргумент для того, чтобы бежать полуголым по коридору?
— Все для вас, — вот она, фирменная улыбка Арсения Попова и Антон лишь устало вздыхает и не может отказать себе в удовольствии, пару раз бегло пробежавшись по открытой, молочной коже.
— Беги давай, жду тебя через пятнадцать минут в кабинете, — бросает Шастун и, слегка коснувшись плечом дворецкого, направляется в музыкальную.