Париж и поцелуи до рассвета

5 часть

Феликс лежит на коленях Хёнджина, тот гладит его волосы и смотрит на плавное течение реки.
Они расположились прямо на парапете недалеко от узорчатого моста с фонарями и скульптурами.

- Что если тебе перебраться в Корею?
От внезапности вопроса Феликс приподнимается и вопросительно смотрит на Хёнджина.
- Считай жить тебе есть где, с подработкой, думаю тоже бы разобрались. А там глядишь, подучил бы корейский и поступил в универ…
- Хёнджин, спасибо конечно за предложение, но это абсолютно невозможно. Мои родители со скрипом отпустили меня в поездку заграницу, а ты говоришь о полноценном переезде.

- И всё-таки, может попробовать? Я обещаю тебе помочь - Хёнджин успокаивающе гладит ладонь Феликса, боясь, что напугал его таким предложением.
- Ты просто не знаешь моих родителей… Тебе легко говорить – твои тебя во всём поддерживают, к тому же обеспечивают, а мои хотят, чтобы я поскорее начал работать.
- Я уже нашёл себе место стажировки и собираюсь зарабатывать сам. Не думай, что я лентяй какой-то, сидящий на шее у родителей.
- Я этого не говорил. В общем… Давай просто оставим эту тему. Мне сложно тебе сейчас что-то ответить. Я хочу наслаждаться тем, что есть.

Нехотя Хёнджин переводит тему, предлагая съездить в Лувр.
Они бродят по залам, заполненным искусством, обнаженные скульптуры будоражат их сознание, и они мечтают наконец остаться наедине.

При этом, они не спешат и оттягивают тот самый момент «неизбежности», боясь обжечься, или пожалеть, боясь влюбиться – до беспамятства, так что невозможно будет отпустить друг друга.

«Что, если я не вернусь домой…» - эта мысль мелким червячком прогрызает подкорку Феликса, но он одёргивает себя – он не поступит так с семьёй. Дома его ждут и любят, особенно его сёстры, которых он и сам не смог бы так оставить.

Он изучает Хёнджина, которого знает совсем ничего – его благородный профиль, аккуратный подбородок, его длинные черные волосы, родинку под глазом. То, как он щурится, когда смеётся, как вздыхает при поцелуях, как сильно могут сжимать его руки в порыве страсти, как он прикрывает глаза, когда слишком хорошо.

Такой заботливый и вежливый, такой нежный и сильный, такой взрослый, и в то же время – совсем ребёнок, с которым можно дурачиться и смеяться до беспамятства.
От такого невозможно отказаться, в такого невозможно не влюбиться, и забыть – тоже не выйдет.