Второй шанс

4 глава

По просьбе матери Кацуки взял недельный отгул от учёбы, чтобы прийти в себя. Женщина боролась за более длительный отдых, но администрация школы отказалась давать мальчику дополнительные дни, мотивируя это тем, что это только больше повредит его успеваемости. Двуличные ублюдки. Бакуго не был против того, чтобы остаться дома. Он хотел побыть в стороне от школы, думая о том, как он вообще сможет там находиться, среди людей, которые издевались над Изуку. В любом случае, Кацуки просто не вынесет того, как только увидит пустую парту позади себя.
К сожалению, неделя быстро прошла. Дни проходили однообразно: пробуждение, поход в больницу, дом и перекус на ночь. Каждый день Бакуго посещал палату Мидории, смотря на его болезненное тело, и боясь даже повернуться или уйти, думая о том, что зеленоволосый мальчик может исчезнуть или его сердце перестанет биться. Он не помнит, что делал в ту неделю ещё, кроме как посещать больницу или сидеть в своей комнате и слушать звуки проезжающих машин около дома. Но теперь, когда неделя закончилась парень, в последнюю ночь перед школой, смотрел в пустую стену, беспокоясь возвращению туда. Покалывание в животе, почти пустого желудка до тошноты терзали его, что он посчитал, что не будет спать. Пролежав так до утреннего пения птиц и солнечного света в комнате, он решил ещё ночью, что не пойдёт в школу, и ничто и никто не заставит его пойти туда. Но вдруг раздался стук в дверь, и его сердце упало в пятки, когда она медленно открылась. Парень натянул одеяло на голову и застонал.
- Доброе утро, Кацуки... Пора вставать,- мягко сказала Мицуки, стоя у прохода.
- Я не пойду, - прохрипел он, голос был приглушен одеялом над его головой.
- Что ты сказал, милый?
- Я сказал что, черт возьми, не пойду! - на этот раз громче. Волна внезапного гнева вспыхнула в блондине. Он не был готов. Так почему никто не мог понять это? Но Мицуки и Кацуки похожи тем, что были оба упрямые и готовые отстаивать свое мнение. Женщина знала, что если её сын разгневается, то она ответит ему тем же: "Ты идёшь в школу, и это точка!"
- Я, черт возьми, не пойду туда, - ответил он.
- Посмотри на себя, Кацуки! Все, что ты делал на прошлой неделе, это сидел на жопе ровно, и я думала недельный отпуск пойдет тебе на пользу, дал бы время прийти в себя, но, очевидно, я ошибалась! - она пыталась окунуть Кацуки в холодную реальность, пыталась заставить его идти вперёд, но парень оставался неподвижным и непреклонным. - Тебе нужно выйти на улицу, поговорить со своими одноклассниками, учителями, с кем угодно!
- Не хочу и мне это не нужно. Я в порядке...
- Ты не в порядке, даже не пытайся нести эту чушь! Ведёшь себя так, как будто он умер! Мидория не мертв и скоро собирается проснуться, Кацуки! Сидеть дома весь день ничего не изменит! - Бакуго заметно вздрогнул, и у Мицуки защемило сердце. Она знала, что ему больно, и ей тоже было больно, но также знала, что нет ничего хорошего в том, чтобы оставить его наедине со своими мыслями. - Тебе нужно поговорить с нами, чтобы мы с папой знали с чем тебе помочь. Я же не смогу это сделать, если не буду знать, что причиняет тебе боль.
Мицуки подошла ближе и села на край кровати сына, положив руку ему на бок. Она почувствовала, как дрожит его тело.
- Ничего такого! Я просто... Я просто, блять, ещё не готов! Не готов вернуться туда и никогда, черт возьми, не буду готов! Это то, что ты хотела услышать? Знать, что я слабак и трус? - он всхлипнул.
- Ты не трус и не слабак. После того, что ты увидел, это совершенно нормально так себя чувствовать.
- Это ненормально...- он поперхнулся и ещё больше свернулся калачиком.
- Ты думаешь, что лучше спрятаться и жить так навсегда? - она погладила его по руке, надеясь утешить. - Это не так. Поверь мне, Кацуки, я бы не отправила тебя туда, если бы думала, что ты не справишься.
На это Кацуки стянул одеяло и медленно сел. Мицуки, не упуская шанса , заключила его в объятия.
- Я вот что тебе скажу, если ты сегодня пойдешь в школу и там будет плохо, можешь взять ещё неделю отгула. К черту то, что сказала администрация. Пойдет? - пробормотала блондинка, потирая кругами его спину. Кацуки, шмыгая носом, ответил: "Договорились".
***
Кацуки уже пожалел, что согласился пойти в школу. Каждый, кого он встречал в коридорах, спрашивал его, все ли с ним в порядке или нужна ли ему помощь с чем-нибудь. Это был настоящий кошмар. Такое ощущение, что это он умер, а не Изуку. От такого количества внимания ему захотелось наорать им в лицо и послать куда подальше. Было нелегко добраться до своего класса, и от этого он не мог не почувствовать легкого облегчения, когда всё же дошёл до туда. Но это облегчение сразу стало холодным, как только он посмотрел на стол Изуку.
На парте стояла ваза с красными паучьими лилиями. Кацуки знал для чего они. На вазе было написано: "Надеюсь, в следующий раз ты сделаешь все правильно, чтобы я мог использовать эти цветы с пользой." Рядом же лежало несколько вырезок из газет. Когда Кацуки приблизился, он увидел новые ненавистные пожелания, которые обычно нацарапаны на столе Изуку. На одну из газетных вырезок указывала запись, написанная жирным шрифтом маркера:
" РАД, ЧТО ТЫ СМОГ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К СЕБЕ ПОДОБНЫМ :) ". А в газете статья представляла собой статистический отчет. В нем говорилось, что 90% беспричудных людей в возрасте до 30 лет либо погибают в результате нападений на почве ненависти, либо совершают самоубийство. Также от руки была сделана диаграмма, которая гласила: "Беспричудные, которые совершили суицид.", и напротив, "Люди, которым не все равно". Эта была неудачная шутка, показывающая высокую статистику самоубийств. Было совсем не смешно. Кацуки ещё больше оцепенел, когда взглянул на другую вырезку. Это был отчет об инциденте с группой беспричудных подростков, которые совершили массовое самоубийство несколько недель назад. Все эти дети спрыгнули с моста на глазах у прохожих. На фотографии было видно, как они выстроились в очередь непосредственно перед тем, как спрыгнуть. Также были приклеены две липкие записки, явно написанные двумя разными почерками: "Жаль, мог бы сделать это с ними несколько недель назад:(" и "Видишь? Вот они все сделали правильно!" Паника Бакуго росла по мере того, как он просматривал остальные вырезки. Все они были похожи друг на друга: либо про суицид, либо про насилие к беспричудным. Однако некоторые ученики решили, что это не стоит затраченных усилий, и просто написали прямо на его столе несмываемым маркером оскорбления. Ни у кого не было ни сочувствия, ни угрызения совести.
- Эй, Бакуго! С возвращением! - один из лакеев Кацуки подбежал к нему сзади и группа других статистов последовала за ним. Бакуго даже не взглянул на них. - Где ты был, чувак? О, тебе нравится то, что мы сделали? - он заметил, как Кацуки рассматривал стол.
- Это что-то типа школьного проекта, - ехидно сказал один из статистов, пока остальные смеялись с его шутки. - Когда мы узнали о том, что Мидория выжил, мы решили, что сделаем ему небольшой приветственный подарок, когда он вернется. Что думаешь?
- Что я думаю...- Кацуки сделал паузу. - Я думаю, вы все, блять, больные, - тихо прошептал себе под нос. Он повернулся и, оттолкнув их всех с пути, направился к своему столу, игнорируя всех. Больше он не мог смотреть на стол Деку.
Кацуки отключился от внешнего мира. Он даже не слушал, когда учитель начал урок. Его руки дрожали, а глаза начали слезиться. Для него было невероятным насколько же жестокими были эти люди. Учителю было все равно, это очевидно, он даже не взглянули на стол Изуку, и что удивительно, никому за это не попало. Даже за уничтожение школьной собственности. Всегда ли так было? Неужели раньше все было так ужасно? Глубоко в душе Кацуки понимал, что так оно и есть. Подумать только, как он мог не видеть этого раньше? Не то чтобы он не знал, просто... Не хотел об этом думать, что над Изуку издевается кто-то ещё.
Стол Изуку ярко напоминал на протяжении всего дня и Кацуки не мог сосредоточиться на занятиях. Он ни с кем не разговаривал, просто сидел за своей партой и молчал. Ему не следовало уходить сегодня из дома.