Упал. Очнулся. Папа!

Глава 44

Я всегда хотела быть лучше для них. Смелее, сильнее, ответственнее, чем себя ощущала. Я хотела, чтобы ни Сана, ни Рита никогда не пожалели о том, что именно я их мама. Но о личном счастье не думала. Никогда, чтобы вот так... быть для кого-то лучшей.
Нет, не для кого-то. Для Чонугка.
Для одного дня переживаний оказалось слишком много, и на кухне все просто валилось из рук. Я словно находилась между двумя плоскостями реальности и не могла понять, какая же из них настоящая. А еще все время подходила к окну, смотрела во двор и ждала, когда же Чон со Минхо вернутся.
Они приехали где-то через час и, судя по тому, сколько всего успели накупить за это время, они очень торопились.
На этот раз продуктов в пакетах оказалось в два раза больше — просто гора вкусностей. Минхо был страшно рад и горд собой, демонстрируя мне покупки, поэтому я без труда догадалась, что большей частью он их и выбирал.
— Что это, Минхо?
— Мам, ты что! Это же утиный клюв! Он шоколадный! А это — жвачная резинка в тюбике! Из нее знаешь, какой большой пузырь можно надуть? Как мяч! А это — клыки графа Дракулы, я давно такие хотел! Скажи, прикольные?! — сын радостно засмеялся. — Мам, да не бойся ты, они же съедобные! Можно я их в школу возьму, Марьяше показать?
— О, господи...
Но привез Чонгук не только продукты. Кроме новеньких и дорогих шахмат в белой коробке, он неожиданно купил дверной замок для спальни. И пока я заполняла холодильник продуктами, пытаясь успокоить расшумевшихся малышей, переоделся и, как ни в чем не бывало, пошел к Чаньолю за инструментом. А вернувшись, тут же принялся этот замок в дверь ставить, что-то важно обсуждая со Минхо. Сын просто засыпал его вопросами, не замечая, как жадно поглядывает на меня Чонгук, в простой футболке и спортивных брюках такой домашний и... неожиданно родной.
— Дядя Чонгук, а зачем это? — Сана выбежала из кухни и остановилась рядом с братом, надкусывая огромное яблоко. Ужин был уже готов, потому я тоже вышла следом за дочкой. — Ты что, будешь с мамой от нас прятаться?
— Ой, малявка, смешная ты! — деловито рассмеялся Минхо. — Целоваться они там будут, поняла?
Сана открыла рот, и кусок яблока упал на пол.
Я покраснела и шикнула на сына:
— Минхо, ну что ты такое говоришь!
А Чонгуку хоть бы хны. Кивнул по-мужски и спокойно похвалил:
— Молодец, Минхо. Сообразительным растешь. Теперь, если дверь в спальню закрыта, чтобы всегда стучал. Надеюсь, это ясно?
— Ага! А как же мультики?
— Новый телевизор купим — в вашу комнату. Будете смотреть свои мультики, пока зима. А весной на велосипеды сядем, я тебе покажу места, где люблю кататься.
— Ух ты! Правда?
— Правда. И пещеру покажу, как обещал. Но только, если будешь стараться в школе. И вообще, подумай, чем хочешь заниматься. Хватит с тебя рыбок, пора мужчиной расти.
Не знаю, как это Чонгуку удалось, но после этих слов Минхо напыжился и за ужином сидел, как распушивший хвост павлин. А вот Сана запросто забралась к Чонгуку на колени, еще и Рюджин следом втащила.
— Дядя Чонгук, а ты придешь завтра в садик на праздник? Я тебя буду ждать!
— Обожаю детские утренники.
— Да-а?
— Конечно. Только не понимаю, Сана, почему ты решила быть... желтой пони? Разве девочки не хотят быть принцессами или снежинками?
— Ты что! Пони — они же такие красивые! Как ты!
Темная бровь Чонугка с интересом поднялась.
— А я, значит, красивый?
— Очень! — Сана бесхитростно кивнула мужчине и подняла головку, любуясь Чоном.
Я тоже засмотрелась на Чонгука, позабыв о еде. Даже в глазах защипало. Сейчас он точно для меня был лучше всех.
— Ну, может и так. Я смотрю, твоя мама с тобой согласна. Еще бы сказала что-то ласковое, только от нее не дождешься, — посетовал и вздохнул.
Я бы сказала. Вот прямо сейчас бы все и сказала!.. Если бы мы были одни.
— Дядя Чонгук, а можно я тебя буду папой называть? Ты ведь теперь никуда от нас не уйдешь?
— Я от вас никуда и не уходил. А я тебя — дочкой?
— Да. Это игра такая!
— Ну, нет, Сана, больше никаких игр. Давай по-настоящему, по-другому я не хочу. Очень уж ты мне нравишься...
Сана спрыгнула с колен Чонгука, покрутилась счастливая у стола и убежала в детскую. Вновь прибежала. И снова убежала, где-то потеряв Рюджин, зато нацепив на голову блестящую корону-гриву от костюма пони.
Ну вот, сейчас от радости круги нарезать начнет.
— Лиса, я попробую ее уложить, если получится, — тихо улыбнулась Риточка, встала из-за стола, и утянула за собой Минхо.
Конечно, Чонгук услышал, что племяшка не назвала меня мамой, но здесь я уже ничего поделать не могла. Я тоже больше не хотела никаких игр.
Когда дети ушли, поднялась и шагнула к Чонгуку. Только протянула руку, чтобы его коснуться... как тут в кухню вернулась Сана. Поймала своими пальчиками мои.
— Мам, а ты мне расскажешь сказку? Я с тобой хочу спать! Рита не знает мои сказки! — И глаза такие хитрые, ну точно кусок яблока изо рта не зря упал.
Ну, уж нет. Теперь никакой взрослой спальни! Я улыбнулась в ответ на озадаченный взгляд Чонгука, повернулась к дочке и взяла ее на руки.
— Расскажу, — пообещала. — Только коротенькую! Тебе завтра вставать в садик!
— А папа?
— Ему я тоже сказку расскажу... наедине и самую интересную! Мне кажется, он заслужил!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
Дети уже спали, в квартире было тихо, когда я вышла из ванной комнаты и, стараясь не шуметь, вошла в спальню.
Свет не горел, глаза еще не успели привыкнуть к темноте, поэтому Чонгука не увидела.
Зато услышала его вкрадчивый голос:
— Лиса, лучше закрой дверь. Больше никаких сюрпризов.
Дверь я закрыла и сделала несколько шагов к кровати, когда меня внезапно поймали сзади руки Чонгука и прижали к нему. Горячее дыхание опалило шею вместе с хриплым шепотом:
— Ну наконец-то ты! Я уже думал, что никогда тебя не дождусь!
Я тоже ждала этой минуты, чтобы оказаться с ним наедине, поэтому ощутила близость Чонгуком каждой клеточкой тела. И все же удивилась, прошептав, стараясь не потревожить ночь:
— Почему ты не в постели? Я же видела, как ты устал.
Мои ладони нашли его руки и накрыли.
— Я боялся уснуть один. Сегодня не только у меня был тяжелый день, но у тебя тоже, — ответил Чонгук.
Он вдруг обнял меня крепче, коснулся губами моего затылка, затем виска, и сказал то, чего я от него совсем не ожидала:
— Спасибо за все, Лиса! Если бы не ты, мне бы пришлось несладко.
А вот с этим я не могла не согласиться, хотя горло и перехватило от такого признания.
— Ушам не верю. Неужели ты все-таки это признал, мистер Босс? Неужели я оказалась тебе полезна?
— Ты просто «оказалась», и этого достаточно. Ради тебя стоило вернуться в этот город. Поездка в Германию мне это хорошо доказала.
А вот от этого признания у меня замерло сердце и расцвела теплом душа. А под медленными и чувственными поцелуями в шею тело покрылось мурашками и зажглось огнем.
— Я так соскучился по тебе, ты даже не представляешь. Видел в пустой комнате, спать не мог, думал о тебе каждую минуту, а ты... — он на секунду прервался, чтобы подняться губами к щеке, — сначала забрала мое сердце, а затем собралась меня забыть. Моя жестокая, нежная ведьма!
— Чонгук...
— Потом! Хватит с нас на сегодня. Сейчас я просто хочу чувствовать тебя рядом. Даже такой ледышке, как я, необходимо тепло.
— О, господи! — Я повернулась и прижалась к крепкой груди Чонгука. Подняла руки на его голые, сильные плечи. Обняла за шею. — Не слушай меня! Я тоже скучала! Очень сильно!
— Знаю. Но хорошо бы в этом еще и убедиться.
Вот что отличает людей слова от людей дела, так это то, что последним всегда нужны доказательства. Но я была не против ему доказать что угодно. Вот прямо сейчас.
Тело Чонгука было очень горячим в эту зимнюю ночь, а руки жадными и ласковыми одновременно. Он развязал на мне пояс халата, спустил его по плечам на пол и погладил грудь. Отведя на спину волосы, наклонил голову и нашел мои губы. Поцеловал с желанием и долго, с каждым выдохом прикипая все сильнее, пока у обоих не осталось ни дыхания, ни терпения.
В комнате было прохладно, под горячей мужской ладонью тело вновь покрылось мурашками, и Чонгук это заметил. Так же, как и отсутствие на мне белья.
— Ты разделась... — лаской собственника погладил спину, сжал голые ягодицы и прижал за бедра к себе. — Ух, Лиса, это сильно!
Еще как! От откровенного прикосновения у меня самой перехватило дух!
— Конечно, — прошептала. — Я знала, к кому шла. И зачем шла, тоже не забыла.
— Продолжай, Рыжуля, мне нравится... Ты нравишься. Только пойдем-ка мы с тобой в кровать, пока твоя смелость не надоумила меня забыть о том, что здесь нет камина, а подоконник слишком холодный для моей белокожей неженки. Под одеялом нам точно будет теплее.
Чонгук подхватил меня на руки и легко приподнял над полом. Отнес в постель и сам не задержался. После душа он был в одном полотенце на бедрах, и мне доставило радость его с него снять. Встретить моего мужчину нетерпеливым поцелуем, ощутить его тяжесть на своем теле и вновь почувствовать, каково это — быть желанной и любимой.
И да, мне было горячо и даже жарко от нашей встречи после расставания в две самых длинных в моей жизни ночи. Так жарко, что вскоре волоски на висках взмокли, а тело едва не оплавилось от накрывшей меня волны удовольствия.
Я искренне надеялась, что мы не разбудили детей, возвращаясь из ванной комнаты, даже в коридоре не в силах отпустить друг друга...