Упал. Очнулся. Папа!

Глава 37

Мы уставились друг на друга, но Ким Чхве уступил первым.
— Прекрасно, — вдруг сказал, не став со мной спорить. Он уже вновь удобно расположился на стуле и важно приподнял тяжелый подбородок. — Что ж, тогда я иду в полицию. Немедленно! — сообщил. — И рассказываю им все, что знаю! Дольше так продолжаться не может! Пусть сами распутывают этот подозрительный финт с исчезновением, а мое терпение себя исчерпало!
Это и правда не могло продолжаться вечно и выглядело странным, тут я Ким Чхве хорошо понимала.
На самом деле «Сезам» продолжал оставаться влиятельной строительной корпорацией, с рабочими договорами и обязательствами, с горячими проектами и активным движением на всех вертикалях компании. Ему необходим был руководитель, поэтому его отсутствие рано или поздно, а должно было породить вопросы. Так что отчасти беспокойство и возмущение мужчины выглядели оправданно.
Натянутая, как струна, я тяжело вдохнула воздух через нос, и так же тяжело выдохнула.
— Ну, хорошо! — сказала решительно. — Идите! Они давно в курсе. Только спросите сержанта Бнги из тринадцатого отделения. Это он руководит операцией.
Глаза финансового директора моргнули, челюсть скрипнула... и вдруг отвисла:
— К-какой еще операцией?
Продолжать молчать не имело смысла. Чонгуку действительно пора было возвращаться в офис, а Ким Чхве мог поднять ненужный шум.
— По раскрытию преступного заговора внутри «Сезама», конечно же, — мрачно и по-деловому ответила. — И разоблачению уголовной группировки!
— Что?! — изумление, проступившее на лице мужчины, выдало всю глубину испытанного им чувства.
Я окинула пристальным взглядом приемную, и только убедившись, что все двери в кабинеты плотно прикрыты, наклонилась к остолбеневшему от моей новости директору, и сообщила:
— Именно! Но вы, Ким Чхве, только не нервничайте. У полиции все под контролем!
Чхве был Чон Чонсоку не чужим человеком, я помнила, что последний ему доверял, поэтому сказав «а», решилась сказать и «б». Тем более, что рот у мужчины продолжал оставаться открытым.
— Понимаете, уже какое-то время по просьбе Чон Чонгука в штат нашей компании внедрены специальные агенты. За это время они собрали все доказательства, составили список подозреваемых и со дня на день полиция начнет действовать!
— Полиция? Здесь? Лалиса, вы шутите?!
— К сожалению, нет, — я покачала головой. — В «Сезаме» обнаружены финансовые махинации и подлог документов. Я слышала от сержанта, что замешан кто-то из руководства, и что они уже вышли на его след. Вы только представьте, эти люди замахнулись даже на жизнь Чон Чонгука! — возмутилась. — Его едва не убили! Эти преступники ни перед чем не остановятся, поэтому полиция и решила спрятать Чонгук в целях личной безопасности. Теперь вам ясно?
— Где? — глухо выдохнул Ким Чхве, хватая ртом воздух. Вот это впечатлился! Ну еще бы, такая новость кого угодно из равновесия выведет.
— В укромном месте, — ответила уклончиво. — Но вы не сомневайтесь, он находится под круглосуточным наблюдением и ему точно ничего не угрожает. Так что смело идите в полицию, там вам все объяснят! А я пока здесь прикрою Чон Чонгука — недолго осталось ждать. Уверена, что уже завтра или послезавтра всех этих голубчиков...
— Что?
Я скосила глаза в сторону кабинета Хосока, где все еще находилась Гарам, и кивнула:
— Повяжут, и шеф сразу вернется! Сейчас сержант и его напарник сидят на хвосте у самого главаря! — зачем-то добавила, разгоряченная собственным признанием. И приукрасила для яркости картинки: — Так что плакали их преступные намерения, все явки и пароли. «Сезам» всегда был честной компанией!
Ким Чхвепотянулся к вороту рубашки и ослабил узел галстука. Расстегнув пару пуговиц, выдохнул глухо, выдержав паузу после моих слов:
— Ну и дела...
— Да уж, — согласилась, отодвигаясь на стуле. — Совсем не радужные. Так мне давать номер телефона?
— Кого?
— Сержанта Юнги. Он должен быть где-то поблизости. В прошлый раз сержант едва не задержал убийцу на черной машине. Мин Юнги настоящий профессионал, всех выведет на чистую воду! Чон Чонгук ему с напарником полностью доверяет, так что даже хорошо, что вы теперь в курсе преступления. Вдруг в полиции захотят вас допросить.
— Меня? А зачем им я?
Увидев, как Ким Чхве побледнел, я поспешила себя поправить:
— Точнее, взять показания. Только, Ким Чхве, вы же понимаете, что это все — конфиденциальная информация?
Мужчина поднялся, достал из кармана носовой платок и обтер виски.
— К-конечно, Лалиса Манобан. Не надо телефона. Думаю, если так, тогда ясно, почему Чонгука нет. Но кто бы мог подумать! — сокрушился он, хлопая себя по карману в поисках, то ли ключей, а то ли телефона. — Такой удар и так неожиданно.
— И не говорите. В этой ситуации только одно может радовать.
— Что?
— Что нашему Чон Чонсок не придется смотреть в глаза тому, кто его предал, — печально ответила. — Думаю, такого бы он не пережил!
Чхве ушел, а я осталась в приемной одна, еще раз обдумывать все мной сказанное. Просидела несколько минут, уставившись мужчине вслед, пытаясь понять, что же меня сейчас смутило. Что-то в его словах... или взгляде?
От мыслей неожиданно отвлек звонок на сотовый телефон.
— Да?
— Лиса, это я! — в динамике раздался знакомый голос Чонгука и зазвучал с только ему присущими Вороновскими нотками. — Ты сможешь сегодня раньше отпроситься с работы и приехать домой?
Он был сердит и скорее требовал, чем просил, поэтому я напряглась.
— Не уверена. А что случилось?
— Я только что был в школе и говорил с завучем. Мне позвонили на работу и попросили срочно приехать — они взяли мой номер телефона у Риты. Минхо здесь такое отмочил! Я ему уже пообещал вечером надрать уши! Но это не важно, я о другом. Они сказали, что наш сын трудный ребенок и растет оболтусом — ты уверена, что мы правильно выбрали школу? Потому что я — нет, и высказал им все, что думаю по этому поводу!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кому? — ахнула я. — Что высказал?
— Завучу и классному руководителю, естественно! Я им не Минхо, чтобы на меня голос повышать! Я сам знаю, как сына воспитывать!
— Постой... А как ты в школе-то оказался? — изумилась, ничего не понимая. — Что Минхо натворил?
— Пробрался в кабинет завуча, выловил из ее аквариума каких-то редких рыбок и съел, гаденыш. Сегодня вечером его ждет серьезный разговор, и ты, смотри, не вмешивайся! Он у меня куличики хлебные до посинения лепить будет, воспитывая в себе выдержку, если шило из задницы не вытащит и за ум не возьмется!
— Что?! — я вскочила на ноги. — Как съел?! Каких рыбок?! Что с ним? Что со Минхо, Чонгук!
— Ничего. Я отпросил их с Ритой с уроков и отправил домой, поэтому и звоню тебе. А сам сейчас поеду в зоомагазин, куплю им этих чертовых пираний и белых жаб. Надеюсь, Минхо хватило ума хоть их не есть!
— Б-белых жаб? — у меня перехватило дыхание и чуть не остановилось сердце.
— Ладно, Лиса, созвонимся позже. Мне еще к немцам надо вернуться. У нас новая поломка — черте что творится! — сказал и отключился.
А я так и осталась стоять в приемной и моргать в пустоту, пока не опомнилась и тут же набрала номер классного руководителя.
— Пак Черьон? Это Лалиса Манобан. Вы можете рассказать, что произошло в школе? Что со Минхо?
В моем случае можно было и не представляться. В школе я бывала часто, так что учительница меня узнала сразу.
— Лалиса, здравствуйте! — ответила прохладно, явно стараясь сдержать рвущиеся из нее эмоции. — Вот и хорошо, что вы сами позвонили. Я только что хотела сделать то же самое.
И не дав мне право голоса, затараторила, вроде у нее резьбу на кране сорвало:
— Мы, конечно, погорячились отчитывая Минхо, но, знаете, не удивительно, что ваш сын так себя ведет. С таким-то папой! Я возмущена до предела! Бесспорно, это ваше личное дело, сходиться с мужем и расходиться, но мы в школе сторонники гуманного воспитания, чтобы вы о нас ни думали!
— То есть?
— Если уж отец при нас не стесняется поднять на сына руку, то боюсь даже представить, что происходит у вас дома! Вы уж извините, Лалиса, но Минхо и правда не подарок! А ваш муж умудрился не только его наказать, но еще и нас при нем отчитать за то, что это мы, оказывается, а не он, превысили полномочия! И это крайне возмутительно, я считаю!
Это было что-то новенькое. Я давно привыкла к тому, что на любом родительском собрании о моем Минхо говорят, но чтобы со мной разговаривали в таком тоне, используя подобные обвинения?
Да и Чонгук... поднял руку?
В такое поверить, несмотря на весь шок от услышанного, я не могла. А вот о сложном характере завуча школы была наслышана много. И судя по этим слухам, ее побаивались не только ученики, но и сами преподаватели. Видимо все, кроме, как оказалось, моего Минхо, и моего шефа. Убойное вышло сочетание.
Об этом и было возмущение Пак Черьон. Но меня сейчас волновало другое и выслушивать нотации женщины я не стала.
— Рита? Риточка, вы где?
Я сбросила предыдущий звонок и набрала племянницу. Слава богу, та ответила сразу и по ее виноватому голосу я поняла, что сама бы она ни за что мне не позвонила. Во всяком случае сейчас.
— Лиса, я не знала, что Минхо расскажет им про дядю Чонгука! Честное слово! Я с ним теперь разговаривать не хочу! Мы идем домой. Сам болван! — услышала я сердитое от племяшки и тут же увидела мысленным взглядом, как она отвешивает брату подзатыльник. — Больше не спрашивай у меня ничего, понял! Я теперь тебя в упор не вижу!
— Риточка, как Минхо себя чувствует?! Что он там съел? Ему не плохо?! Я звонила в школу и мне сказали, что Андрей его ударил. Это правда?
— Мам! — Минхо выхватил у сестры телефон как раз в тот момент, когда я задавала вопросы, и все услышал. — Не правда! Он меня не бил, а воспитывал, и я заслужил!
— Что-о?!
— Да ты не волнуйся! Дядя Чонгук мне просто дал по заднице один раз и совсем не больно! Зато его все в школе увидели — скажи, классно! Я специально сказал, что съел рыбок, чтобы его училка в школу вызвала. Но на самом деле я их не ел — что я, дурак, что ли, всякую дрянь глотать?! Я их с лягушками в банку засунул! Это завуч так возмутилась, потому что я ей в аквариум вместо рыбок какашку резиновую подложил, и они ее достать не могут...
— Минхо... — я закрыла глаза рукой, представив картину.
— А чего она все время повторяет, что я вырасту гангстером? И что мне отцовского ремня не хватает? Надоело! Зато теперь она увидела моего папу!
Внутри все похолодело, и рука сползла к шее.
— Минхо, Чонгук не твой папа.
— Знаю. Но все равно! — упрямо повторил мальчишка и, почувствовав, что я расстроилась, отозвался:
— Ма-ам? Я не буду гангстером, слышишь, никогда! Я не виноват, что они все скучные! Я буду гонщиком и строить машины! — успокоил меня признанием, и передал телефон Рите.
С Риточкой говорить было легче, и кое-как мне удалось собрать всю картину произошедшего в школе по кусочкам. Пообещав племяннице сбежать с работы на часик раньше (сегодня вообще ожидался сложный вечер), я попросила детей хорошо себя вести, не ссориться, и отключила звонок.
Тяжело выдохнув, заставила себя вернуться к работе. Тем более, что в приемную потянулись посетители.
Ну что за день такой! Еще и телефон Юнги молчит. А может, у них там и правда операция в самом разгаре, а я тут со своими звонками пробиваюсь?
Сержант позвонил сам, уже ближе к вечеру, когда я с Саной возвращалась из детского сада, и огорошил новостью.