Две минуты до совершенства

Глава 20

Если вообще существует наслаждение,

и им можно пользоваться, живя,

то жизнь - уже счастье.

(Джованни Джакомо Казанова «Мемуары Казановы»)

К обеду разыгрался шторм, покинуть гостиницу удалось только под вечер. Почти весь день они провели на небольшом диванчике у камина.

Для Билла фрау Марта, пожилая хозяйка отеля, всегда держала свободной особенную комнату, а если лучше присмотреться, две. Они не значились как номер, и никаким другим постояльцам никогда не сдавались. Во вторую комнату можно было попасть только из первой. Она была совсем небольшой, так что в ней едва помещалась полуторная кровать и шкаф. Первая же представляла собой подобие гостиной и была оформлена в английском стиле. На огромных окнах висели тяжелые шторы, темная кожаная мебель не давала особенно развернуться, но, если не закатывать танцы, а устроиться в кресле, на диване или на ковре перед камином с одной из книг, коих было огромное множество на полках по периметру, в этой комнате можно было очень уютно провести время.

Вглядываясь сейчас в свое слабое отражение на лобовом стекле, Том слушал мерное дыхание задремавшего Билла и вспоминал, как чуть больше часа назад лежал на том диванчике, и прижимал своего гения спиной к своей груди. Проведенные без него три недели казали далекими и забытыми, а события двухдневной давности - и вовсе страшным сном, трагическими сводками из новостей не о них.

Теперь же с возвращением в город реальность постепенно накатывала на Тома. Щетки, очищая зону для обзора, мелькали перед глазами, а в голове, как снег за окном, проносились мысли. За последние три дня его жизнь перевернулась не один раз, но подумать над этим он никак не решался, да и слишком много противоречивых эмоций и чувств боролись в нем между собой, чтобы появилась возможность ухватиться только за одну мысль и обдумать ее. Сейчас он прокручивал в голове почти каждую минуту знакомства с Биллом, пытаясь переосмыслить его поступки и слова и понять их, но все выводы, к которым он приходил, сводились к одному - что бы ни делал Билл, он всегда думал о нем, о Томе. Критиковал ли его работы, тыкая носом в ошибки, отказывался ли от отношений, держа Тома на расстоянии, хотя сам хотел быть рядом... уезжал ли, зная, что времени у него, может быть, уже нет, ради того, чтобы у Тома было будущее.