Осколки наших воспоминаний/Пищеблок

Глава 14.

Мама Маши — Ирина, всегда была своенравной, гордой и властной женщиной. Она была полной противоположностью своего мужа. Тот всегда был добродушным (или мягкотелым, как всегда называла его Ирина), весёлым и довольно несерьёзным. Ирина Олеговна постоянно ворчала: "Как я смогла выйти за него замуж?". Сергей Алексеевич же ловко уворачивался от ссор, что не очень то удивительно, ведь 15 лет брака дают свои плоды. Маня постоянно удивлялась, как же отец её терпит? У конопатой постоянно были конфликты с мамой. Маше, как на зло, достался характер папы, что правоцирывало Иришку на ещё большую агрессию. Матерью она считала себя справедливой, поэтому переубедить её в чём-то было крайне тяжело. Это всегда злило обладательницы веснушек. Наверное, если бы у Маши был бы выбор между мамой и папой, она бы выбрала папу. С ним было намного легче. С отцом можно было поговорить обо всём, поделиться своими переживаниями и посмеяться, что не скажешь о матери. Ирина Олеговна постоянно ходила с серьёзным лицом и улыбалась только при гостях или когда Сергей Алексеевич дарит ей подарки. Мане казалось, что мама её не любит. Это было конечно не так. Папа всегда говорил девочке: "У мамы просто характер такой, не обращай внимания!». Да как же тут внимания не обращать, если мать делает замечание по любому поводу?
На людях семья Милатовых была примером подражаний: тихая, неконфликтная и рассудительная. Всё было далеко не так. Члены семьи всегда были порозень. Родители по большей части выполняли устав своих родительских прав и ничего более. Только лишь к 12 годам, отец начал проявлять к дочери интересен. За два года Маша сблизилась с Сергеем Алексеевичем, хоть по началу ей было непривычно. Мама, как была, так и останется ужасной скандалисткой. Если бы соседи знали, какие истерики закатывает эта женщина! Но Машка всё равно любила свою семью. Она любила и маму и папу, какими они бы только не были.

Милатова радостно собиралась на родительский день. Родители прибывают через два часа, поэтому нужно подготовить и себя, и лагерь. Половина сожительниц уже ушли по своим делам, а некоторые до сих пор прихорашивались. Корупченко, например, завязывала свой алый пионерский галстук. Валя покорно ждала белобрысую на соседней кровати, сидя, выпрямив спину и будто не дыша. Соперница не скрывала, что вампир. По крайней мере при Маше. Упыриха часто оголяла свои клыки перед конопатой и ночью подходила к её шалашу из пододеяльник и пристально смотрела на девчонку. Тень Корупченко растягивалась, возвышалась над дрожащей Милатовой, но сегодня она даже близко к ней не подошла. Обладательница веснушек вылила пол бутылки на свой шалаш и заодно облила и себя. Маша была довольна.
Была обидно за Валерку. Его родители не приедут в лагерь, ведь они уехали на какой-то курорт. Мальчишка рассказал ей это вчера вечером, когда диалог зашел про семью. Нелегко ему придётся сегодня.
Мария натягивала на себя джинсовые шорты, забавно подпрыгивая. Толи шорты такие маленькие, толи конопатая растолстела. Девчонка надела первую попавшуюся футболку и начала расчесывать волосы, заплетая их в хвостики. Давно она их не делала. Распущенные волосы ужасно мешались и лезли в глаза, а так же путались при малейшем дунавении ветра. Машино терпение попросту лопнуло. Посмотрев на себя в зеркало, обладательница веснушек увидела, что на ней было одето. На хрупком теле красовалась белая майка с красным, медленно растекающимся пятном. Дыхание участилось, а руки начали дрожать. Перед глазами появилась мокрая пелена из-за которой всё расплывалось, а все части тела пробил холод. На лбу выступили капли пота. Что это за херня?!
Девочка начала нервно вытирать кровавое пятно потными ладошками. Моргнув пару раза, всё исчезло. Белоснежная майка осталась мятой на месте, где была кровь. Круто, теперь и галлюцинации пошли!