Soulmates

Без названия 12

Антиутопия. Нечто вроде биопанк-АУ. Наверное.

Песня: Мельница - Господин горных дорог

_________________

Дорога бежит вперёд, бесконечная, как время, и неутомимая, как смерть. Кристал тоже бежит – хотя со стороны, наверное, кажется, что она еле бредёт, закутавшись в посеревшие крылья, как в плащ. 

Сложно сказать, куда именно лежит её путь: там, позади, под Куполом, остался сверкающий Город, весь в огнях, как в искрящихся бусах; там, позади, осталась Джессика – и её извиняющийся взгляд, будь она проклята, лучше бы убила на месте, чем так; там, позади, осталось всё, всё, что она знала и любила, всё, что она знала и ненавидела.

Дорога вьётся ввысь, в горы; если долго смотреть наверх, кажется, будто она растворяется в небе – как мираж, как жизнь, как мечта.

Кристал закусывает губу, когда ногу больно режет залетевший в туфлю камешек, но идёт дальше. Как в сказке – идёт туда, не знаю куда, идёт затем, не знаю зачем. Дурная, надо сказать, сказка, и лучшее, что она может сделать – не оглядываться.

К исходу третьего дня, когда лёгкие туфли стоптаны, а в одежде неудобно от грязи, её окликают. Сначала она принимает человеческий голос за вскрик птицы – за три дня она начала даже забывать, как это – говорить, но затем замечает среди деревьев движение.

Парень с волосами цвета её крыльев снова спрашивает:

- Кто тут?

Голос у него тихий, глубокий, эхо, а не голос, Кристал сразу околдовывается им и лишь где-то третьим, пятым, десятым числом понимает, что он слеп. Слеп, как огни Города, что остался позади.

- Я Кристал, - сипло отвечает она, не узнавая собственного голоса. – А ты кто?

- Ты пришла оттуда? – он неопределённо машет головой, и Кристал понимает, что он имеет в виду Город. – Зачем?

"Потому что иначе я бы там сдохла."

- Потому что мне там не место, - она выбирает максимально безликий ответ и упрямо допытывается. – Так кто ты? 

- Кай, - отвечает он ей в тон и подходит  ней – ловко, стремительно, будто видит ногами, куда надо наступать. – Можно, я посмотрю на тебя?

Кристал механически кивает, забыв, что Кай слеп, а в следующий момент он уже ощупывает её лицо. Руки у него шершавые, грубые, они пахнут грибами и немного хвоей, и ей вдруг становится стыдно, что она с дороги грязная и неумытая.

Кай едва касается её плеч, скользит по локтям, затем проводит ладонями по запястьям и усмехается:

- Так ты тоже бракованная?

Она вздрагивает, и в груди её в первый момент закипает злость: она так долго бежала от этого клейма, чтобы услышать его сейчас здесь от какого-то незнакомого слепого! Но дружелюбный тон собеседника успокаивает, беззлобная улыбка вселяет надежду, а так естественно проскользнувшее «тоже» приносит долгожданное облегчение.

- Не бойся, - говорит Кай, - нас много таких. Эксперименты на тебе ставили?

Кристал кивает, снова забыв, что Кай увидеть её не может. 

«Пары тебе нет, так что хоть так будешь полезна для общества».

- Что у тебя? – вопрос Кая отвлекает её от мыслей, к которым больше никогда не хотелось бы возвращаться. Она поводит плечами и слышит за спиной лёгкий, как ветер, шорох:

- Крылья.

Она усмехается. Крылья, которые никогда не смогут поднять её в воздух. 

– А у тебя? – спрашивает она и тут же осекается, случайно заглянув в совершенно белые глаза Кая и всё внезапно поняв.

- Ночное зрение, - небрежно – пожалуй, даже слишком – отвечает он. – Ну что, пойдём?

Кристал улыбается – впервые за долгое время, впервые после того, как Джессика отвела её в Центр помощи бракованным («Прости, сестрёнка, таков закон»).

- Пойдём, - говорит она и позволяет взять себя за руку. 

В душе её колечками, как кобра, сворачивается ярость, рано или поздно она ещё выплеснется наружу, а пока Кристал идёт туда, где чистые запястья не считаются признаком неполноценности, и горная дорога вьётся ввысь, постепенно исчезая в тумане.