Друг по переписке/Penpal

23. Атараксия

[Атараксия – состояние душевного покоя и невозмутимости]

Нью-Йорк был прекрасен! Даже птички пели около больницы, перескакивая с ветки на ветку, радуясь солнышку. Люди вокруг были улыбчивыми, несмотря на то, что находились на территории больницы.

Хотелось взять Мастера за руку, чтобы точно не потерять его из виду, но, вероятно, это было бы неуместно. Он толкнул двери, тут же скользнув внутрь и придержав их для Мастера, и был полон решимости направиться прямиком к стойке регистрации, чтобы выписаться. Но его остановил очень строгий голос.

- Юм!

Он затормозил и взглянул в сторону, невольно напрягаясь. Вейд стоял поодаль, сложив руки на груди и смотрел... как-то тяжело и напряжённо, не под стать прекрасной погоде. Юм улыбнулся, вызвав этим ещё более хмурый взгляд.

- Я сейчас, - кинул Юм Мастеру, осознав, что если сейчас же не подойдёт к человеку, которого сам же кличет Смерть, не избежать ему на сей раз пары выстрелов по коленям. Он торопливо приблизился и известил. – Я выздоровел!

- Да что ты, - откликнулся Вейд, почему-то окидывая его долгим взглядом. Почему он так подозрительно смотрит? – Где ты был?

- Гулял.

- Как вышел из здания? Твою палату охраняли.

- Я выбрался через окно.

- В какое время?

Как всегда, все вопросы Вейда были четкими, лаконичными и почти следовали регламенту допроса. Юм задумался.

- Где-то через час после того, как ты ушел. Не знаю, во сколько это было... Ночью.

- Идёшь со мной.

- Куда? – вот этому Юм удивился. Его же не собираются снова запереть в палате? Нет-нет-нет, этот номер не пройдет, он точно выберется, и Вейд не может этого не знать. Если поставят охрану, выберется через окно, поставят патруль и снизу – перебежит по крышам и деревьям, или заболтает охранников, или введёт их в заблуждение, да что угодно, боже правый, там же Мастер стоит, он хочет к Мастеру.

- Показать тебя врачу.

Юм моргнул и, подумав, кивнул. Вот это можно – если он уболтает медика сказать Вейду, что Юм абсолютно здоров, он выйдет отсюда быстрее. Он обернулся к Мастеру и показал ему два пальца, губами прошептав «две минуты».