Капитуляция 3 - Запретная любовь

Глава 16

В подвале с постоянной температурой и влажностью было очень тихо. Мягкий свет сверху падал на обнаженное тело Чу Юньханя. Кожа, которая долгое время не видела солнца, была белой, как фарфор, что делало алые отметины на его спине еще более привлекательными.

Следы, оставленные поркой, пересекались по диагонали слева и справа и симметрично наклонялись вниз. Пространство между каждой отметиной было почти одинаковым и ярко-красным, но не было поврежденной кожи. Он стоял на коленях на ковре, слегка расставив ноги, выпрямив верхнюю часть тела, руки свисали по бокам. Из-за боли его тело слегка дрожало, а пот со лба катился по щекам и капал на ключицу.

Он был намного худее, чем два месяца назад. Его ключицы были явно впалыми, подбородок заострился, под глазами были едва заметные темные круги, и он выглядел хрупким и усталым. Хотя специальный диетолог и повар заботились о его ежедневном рационе, и он ел все это по заказу мужчины, он продолжал терять вес. Он едва мог спать и оставался в своей комнате весь день. Его психическое состояние стало очень чувствительным, и он отвергал все физические контакты, кроме прикосновений Чу Ичэня. Как только кто-то приближался, он избегал их.

На самом деле, больше всего он боялся прикосновения Чу Ичэня. Чу Ичэнь знал это в своем сердце. Просто этот страх снова и снова подавлялся другими, более глубокими страхами на тренировках. Поскольку он боялся боли и наказания, его тело насильно подавило страх перед Чу Ичэнем, превратив его в легкую дрожь.

Если бы он остановился здесь... все его усилия до сих пор были бы напрасны.

Он принял решение в самом начале, не так ли? Почему он все еще колеблется?

Оставался один последний шаг.

Мужчина, сидевший на черном одноместном диване, сжал в руке хлыст и встал. Он подошел к коленопреклоненному мужчине, приподнял его подбородок рукой и спросил: "Как ты должен называть меня, ты думал об этом?"

Ресницы Чу Юньханя слегка дрогнули, но он плотно сжал губы, сохраняя молчание.

Три дня. Методы этого человека сделали его жизнь хуже смерти, но он все еще отказывался называть его "Мастером". Он не мог сказать, почему он все еще настаивал на этом.

Очевидно, у него ничего не осталось.

Его достоинство, его надежда, его вера мало-помалу были разрушены этим человеком, и он даже потерял контроль над своим собственным телом. Достигнув этой стадии, за что он все еще пытался держаться?