Пробуждение

Метель

Хруст снега под ногами, привычный шум улиц, машин. Проходя вдоль кучи магазинов и салонов красоты, Зоя ни на что и никогда не обращала внимания, её ничего из этого не  интересовало. Она не может позволить себе подобное по финансам, да и не хочет. А разве есть смысл? - Думалось ей, и она отметала размышления на данные темы. Вот и кафе, где девушка работала уборщицей. Она вошла через служебный вход, переоделась в униформу и пошла убирать зал. Мытьё полов и протирание столов казалось ей чем-то успокаивающим. Это отвлекало от реальности, давало погрузиться в свои мысли. Бывало окунёт швабру в мыльную воду, начнёт ей по полу водить и всё - провалилась в собственный мир. В мире этом было так же мрачно, уныло и грустно, как и в её квартире. Сплошной мрак, чувство страха и отвращения, спёртый воздух, от которого попросту задыхаешься. Мечты у девушки и вовсе не было, и ничего ей не хотелось. Мысли о смерти были, а о суициде нет. То ли Зое сил не хватало лишить себя жизни, то ли и умирать то ей особо не хотелось. Её вполне устраивала её жизнь, если бы только не это отвращение к себе и ко всему, что находится в своей квартире. А может и не устраивало, но она чего-то ждала. Чего ждала-то? Да чёрт его знает, Зоя и сама толком не понимала. И кончались мысли эти только тогда, когда уборщица об противоположную стену упиралась, или случайно натыкалась спиной на столик. Уборка не была для неё чем-то трудным. Скорее обыденным. Однако же убраться в собственной квартире у неё всё никак руки не доходили, да и желания не было. Что уж там, ей так даже привычнее. Сколько она так живёт? Точно не знает никто, просто в какой-то момент всё разом пошло под откос. Уже из этих мыслей она выбралась от звона колокольчиков, оповещающих, что кто-то вошёл в кафе. Зоя на тот момент протирала столик и замерла, подняв взгляд на нежданного гостя. Её сразило неподдельное удивление, когда она узнала в раннем посетителе ту девушку из парка. Теперь Зое выдался шанс рассмотреть её поближе: светло-зелёные большие глазки с длинными ресницами; слегка загоревшая кожа; пухлые розовые губки и всё те же покрасневшие от мороза пухлые щёчки да вздёрнутый носик. Она была словно кукла с витрины, или принцесса из сказок, а для девушки склонившейся с тряпкой над столиком она вообще виделась ангелом. С минуту они сохраняли тишину, играя в гляделки, но вдруг Зоя выпрямилась и немного прокашлявшись заговорила.
- Доброе утро, извините, мы ещё закрыты. Рабочий день начинается ровно с восьми утра...
- Простите, но мы только отогреться, пожалуйста, на улице минус двадцать, а до дома ещё далеко. Сама-то я бы потерпела, но мой пёсик уже весь дрожит. - Нежным, тихим голосом попросила та, неловко улыбаясь.
Её большие изумрудные глаза источали вину и просьбу. Зоя не смогла ей отказать, этот ласковый голосок окутал её душу тёплым шарфом, а взгляд - от него кошки на сердце скребли.
- Ну... Раз такое дело, то, конечно...
Смущённо опустив голову пробубнила уборщица и продолжила своё дело. Она закончила протирать столики и отошла к барной стойке, чтобы протереть и её. Частенько Зоя бросала кроткие взгляды на девушку, стоявшую у дверей и обнимавшую своего мопса. Ей очень хотелось подойти к ней и спросить, как её зовут. Дотронуться, обнять. Она казалась ей такой тёплой, такой желанной. Однако стоило подобным мыслями заполнить разум, как Зоя замотала головой, отгоняя их. Вскоре девушка и её пёс отогрелись, хозяйка поблагодарила уборщицу за помощь и ушла. Вместе с кафешкой в раз опустела и душа Зои, словно у неё отняли единственный источник света и она вновь оказалась в беспроглядной тьме совсем одна. Стало холодно и мерзко, тяжело дышать, в горле застрял тугой ком. Всё шло к слезам. Но она лишь вдохнула поглубже и ушла в санузел, умыться прохладной водой, дабы прийти в себя.