В поисках надежного крепления Тодороки неприкаянно шастал по дому, то берясь ощупывать трубы, то забывая об этом и тупя в одном месте. Затем сходил в освежающе морозный душ — «пока могу» — переоделся в одну из своих выстиранных черных водолазок вместо старого чужого свитера, вытащил из кладовки один из мебельных чехлов и позвал, усевшись на стул. Когда Кацуки подошел, он вручил ему ножницы, заглянул в глаза и бесцветно произнес:
— Не хочу быть лохматой тварью.
С каждым часом его движения становились медленнее, будто он просто засыпал на ходу, но они оба знали, чем это состояние на самом деле закончится. Это была давно знакомая обманка вируса, заставляющая поверить, что носитель умер. Наверняка и сердце двумордого уже билось так медленно, что нельзя было даже прощупать.
Взглянув на ножницы, Кацуки недовольно цыкнул, и Тодороки добавил:
— Пожалуйста.
Еще влажные красные и белые пряди были мягкими, струились под пальцами, почти не цепляя кожу митенок, и Кацуки даже не стал обрезать их совсем коротко, как собирался сначала. Закончив, он отвел челку с лица и осмотрел результат. Тодороки пристально наблюдал за каждым его движением, доверчиво подставляясь и делая все, что он ему говорил, и от этого, от каждого щелчка ножниц неприятно кололось где-то под ребрами.
Со старой прической он стал похож на себя прежнего — только старше.
Удовлетворившись, Кацуки с насмешкой все растрепал и сказал:
— Больше не чучело.
Тодороки кивнул, с задумчивым видом взъерошив ладонью затылок, и промолчал.
— Что? — Кацуки наклонился. — Будешь ныть, что коротко? Я стригу лучше всех!
— Нет... — ответил тот. — Просто отвык. Спасибо.
И, опустив руки, снова замер, глядя перед собой, словно выключился. Лицо его разгладилось, потеряло выражение, которое выцвело с белой кожи, оставив только неровный шрам — напоминанием, что это живое существо, а не кукла. Зрачки расширились и застыли, почти заполнив радужки. Кацуки пощелкал перед ним пальцами, не дождавшись реакции, толкнул кулаком в плечо, получив тот же результат, и понял, что пора.
Пока он отходил за рюкзаком, Тодороки успел ненадолго прийти в себя и при его появлении спросил, медленно ворочая языком:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Черта
FanficКацуки не боится тварей. Кацуки не боится смерти. Кацуки ничего не боится, даже остаться совсем один.
